Связанные честью

— Я не хотел проявить неуважение, — спокойно сказал Лука, словно война между Нью-Йорком и Чикаго не грозила вот-вот разразиться, — но Ария больше не ваша ответственность. Вы потеряли свое право наказывать ее, когда сделали моей невестой. Теперь она моя.

Отец взглянул на кольцо на моем пальце, затем склонил голову. Лука отпустил его запястье, и другие мужчины в комнате слегка расслабились, но не положили свое оружие обратно.

— Это правда, — он отступил назад и жестом указал на меня. — Тогда может ты окажешь честь и вобьешь в неё немного здравого смысла?

Жесткий взгляд Луки остановился на мне, и я перестала дышать.

— Она не ослушается меня.

Отец поджал губы.

— Ты прав. Но Ария будет жить под моей крышей до свадьбы, и хотя честь запрещает мне поднять руку на нее, мне придется найти другой способ, чтобы заставить ее подчиниться мне, — он сердито посмотрел на Джианну и ударил ее во второй раз. — За каждую ошибку, Ария, твоя сестра будет принимать наказание вместо тебя.

Я поджала губы, слезы покалывали глаза. Я не взглянула на Луку или отца, пока не нашла способ скрыть от них свою ненависть.

— Умберто, отведи Джианну и Арию по комнатам и убедись, что они останутся там.

Умберто спрятал свой нож и жестом приказал нам следовать за ним. Я шагнула мимо отца, волоча на себе Джианну и склонив голову. Она напряглась, когда мы переступили через кровь и отрубленный мизинец на деревянном полу. Мои глаза метнулись к Раффаэле, который сжимал свою все еще кровоточащую рану. Его руки, рубашка и брюки были залиты кровью. Джианну, казалось, снова собиралось стошнить.

— Нет, — твердо сказала я. — Посмотри на меня.

Она оторвала взгляд от крови и взглянула на меня. В ее глазах стояли слезы, а на нижней губе был порез, кровь из которого капала на подбородок и ночную рубашку. Моя рука сжала плечо сестры. Я здесь ради тебя. Наши сфокусированные на друг друге глаза казались единственным ее якорем, когда Умберто вывел нас из комнаты.

— Женщины, — сказал мой отец насмешливым тоном. — Они даже не терпят вид малой крови.

Я практически чувствовала, как взгляд Луки прожигал мою спину, прежде чем закрылась дверь. Джианна вытерла свою кровоточащую губу, когда мы поспешили за Умберто через коридор и поднялись по лестнице.

— Я ненавижу его, — пробормотала она. — Я их всех ненавижу.

— Тсс. — Я не хотела, чтобы она так говорила перед Умберто. Он заботился о нас, но был солдатом моего отца.

Он остановил меня, когда я хотела последовать за Джианной в ее комнату. Я не желала оставлять ее одну. И сама не могла остаться в одиночестве.

— Ты слышала, что сказал твой отец.

Я посмотрела на Умберто.

— Мне нужно помочь Джианне с губой.

Умберто покачал головой.

— Это невозможно. Когда вы вдвоем в одной комнате, это всегда сулит беду. Считаешь, разумно сегодня еще больше злить вашего отца?

Умберто закрыл дверь комнаты Джианны и мягко подтолкнул меня в сторону моей, соседней.

Я шагнула внутрь, затем повернулась к нему.

— Комната, полная взрослых мужчин, которые смотрят, как один из них избивает беззащитную девушку, это ли знаменитое мужество мужчин мафии?

— Твой будущий муж остановил твоего отца.

— От удара для меня, не Джианны.

Умберто улыбнулся, как будто я была глупым ребенком.

— Лука может господствовать над Нью-Йорком, но это Чикаго, и твой отец - Консильери.

— Ты восхищаешься Лукой, — сказала я недоверчиво. — Ты видел, как он отрезает палец Раффаэле, и восхищаешься им.

— Твоему двоюродному брату повезло, что Тиски не отрезал ему что-то еще. Лука сделал то, что сделал бы каждый мужчина.

Может быть, каждый в нашем мире.

Умберто погладил меня по голове, как будто я была обожаемым котенком.

— Иди спать.

— Ты будешь охранять мою дверь всю ночь, дабы убедиться, что я не сбежала? — спросила я с вызовом.

— Лучше привыкать к этому. Теперь, когда Лука надел кольцо тебе на палец, он сделает так, что ты всегда будешь под охраной.

Я захлопнула дверь.

Под охраной. Даже издалека Лука будет контролировать мою жизнь. Я думала, что до свадьбы она будет привычной, но как это возможно, когда все знают, что означает кольцо на моем пальце? Мизинец Раффаэле был сигналом, предупреждением. Лука заявил на меня права и будет отстаивать их.

Я не погасила свет той ночью, беспокоясь, что тьма принесет образы крови и отсечения конечностей. Однако, несмотря на свет, они все равно пришли.

ГЛАВА 3

Клубок дыма вырвался изо рта. Даже толстое пальто не могло защитить меня от зимы Чикаго. Снег хрустел под моими сапогами, когда я шла за матерью вдоль тротуара к кирпичному зданию, в котором находился самый роскошный свадебный магазин на Среднем Западе. Умберто был моей незримой и постоянной тенью. Другой солдат моего отца шел последним, за моими сестрами.

Вращающиеся латунные двери позволили нам войти в ярко освещенную внутреннюю часть магазина, где хозяйка и ее два помощника сразу поприветствовали нас.

— С Днем рождения, мисс Скудери, — пропела она.