Связанные честью

Маленькие столики располагались близко друг к другу, а бар в стороне предлагал алкогольные напитки с этикетками, которые я даже прочитать не могла. Официант подошел, и, увидев Луку, провел нас в дальнюю часть зала, усаживая за последний свободный столик. Люди за соседним столиком глазели на моего мужа с широко открытыми глазами, возможно, гадая, как он тут поместится. Я присела на скамейку, она была во всю длину зала, а Лука уселся в кресло напротив; человек, сидящий рядом, отодвинул свое кресло, чтобы у него было больше места. Интересно, они знали, кто он, или просто были вежливы?

— Ты выглядишь удивлённой, — произнес Лука после того, как официант принял заказ на напитки и оставил нас знакомиться с меню.

— Учитывая все, не думала, что ты пойдешь в азиатский ресторан.

Это было все, что мне удалось сказать в переполненном ресторане, но Лука знал, что я говорю о Тайваньской триаде.

— Это лучший азиатский ресторан в городе, и он не принадлежит азиатскому синдикату.

Я нахмурилась. Он что, находился под защитой Семьи?

— Он независимый.

— В Нью-Йорке есть такие рестораны?

Парочка за соседним столиком окинула меня подозрительными взглядами. Вероятно, для них наш разговор был более чем странным.

— Несколько, но мы ведем переговоры.

Я фыркнула.

Лука указал на меню.

— Тебе нужна помощь?

— Да, никогда не пробовала корейскую кухню.

— Маринованный шелковый тофу и говядина бульгоги восхитительны.

— Ты ешь тофу?

Лука пожал плечами.

— Если оно приготовлено так как здесь, то да.

Я покачала головой. Это было невероятно.

— Просто закажи то, что считаешь лучшим. Я ем все, за исключением печени.

— Мне нравятся женщины, которые едят нечто более существенное, чем салат.

Официант вернулся и принял наши заказы. Я вертела палочки в руках, прикидывая, как лучше ими пользоваться.

— Ты когда-нибудь пользовалась палочками? — с ухмылкой спросил Лука.

Он что, издевался надо мной?

— Родители водили нас только в свой любимый итальянский ресторан, и вообще-то, ходить куда-либо одной мне было запрещено.

В моем голосе звучала горечь.

— Теперь ты можешь ходить куда пожелаешь.

— Правда? Одна?

Лука понизил голос.

— С Ромеро или со мной, или Чезаре, когда Ромеро занят.

Конечно.

— Вот, дай покажу.

Он взял свои палочки и поднял. Я пробовала повторить его захват, после нескольких попыток удалось переместить палочки не опуская. Когда прибыла наша еда, стало ясно, что взять ими что-то гораздо сложнее.

Лука наблюдал с очевидным интересом мои три неудачные попытки поднести кусочек тофу ко рту.

— Неудивительно, что нью-йоркские девушки такие худые, если они все время едят вот так.

— Ты красивее их всех, — ответил он.

В попытке выяснить, был ли он честен, я внимательно посмотрела на него, но, как обычно, его лицо оставалось непроницаемым. Я позволила себе любоваться его глазами. Они были необычными: с более темным кольцом вокруг серой радужки, а точнее, сейчас они не были холодными, но я помнила, что такое возможно.

Лука ухватил кусочек маринованной говядины и протянул мне. У меня брови полезли вверх от удивления. Он скопировал мое выражение лица, но его было более испытывающим. Я наклонилась, сомкнула губы вокруг палочек и отстранилась, наслаждаясь вкусом говядины бульгоги. Казалось, глаза Луки потемнели, пока он наблюдал за мной.

— Вкусно, — произнесла я.

Следующим Лука протянул кусочек тофу, который я с нетерпением съела. Так было лучше, чем пытаться совладать с палочками.

Я была благодарна за то, что Лука показал нормальную сторону себя. Это давало надежду. Возможно, он делал это намеренно, но мне было все равно.

***

Расслабленность, которая ощущалась мной во время ужина, испарилась, как только мы вернулись в пентхаус и вошли в спальню. Я пошла в ванную и не торопясь готовилась к возвращению.

Глаза Луки задержались на моей атласной сорочке - длиной и темной. Она прикрывала икры, но имелся разрез до самых бедер, хотя одеяние все равно было куда скромнее, чем та ужасная вещь, которую я надела в нашу брачную ночь. И все же, я могла поспорить: в его глазах была страсть.

Когда он исчез в ванной, я подошла к окну и отвлекла себя наблюдением за ночным горизонтом. Зная, что не готова ни к чему большему, чем поцелуи, нервничала почти так же сильно, как прошлой ночью, и не повернулась, услышав, как Лука остановился позади меня. Его внушительное телосложение отражалось в окнах. Как и вчера, он был в одних боксерах. Я наблюдала, как он приближается ко мне, и каждая мышца в моем теле напряглась. Если Лука и заметил мою реакцию, то не подал виду, провел костяшками пальцев вдоль позвоночника, посылая ощущение покалывания по всему телу. Когда от меня не последовало реакции, он протянул руку ладонью вверх, приглашение - не приказ. И все же я знала, что был лишь один правильный ответ.

Я повернулась, но взгляд был обращен к длинному шраму на его ладони. Кончиками пальцев коснулась места, где когда-то была рана.

— Это из-за кровавой клятвы?

— Нет. Вот.

Он повернул другую руку, где небольшой шрам искажал ладонь.