Связанные искушением

— Я бы так с тобой не поступил, Лили. Я бы не взял твою девственность без разрешения, и даже тогда… — он покачал головой. — Я не должен даже думать о твоей девственности. Но тебе не о чем беспокоиться. Мой палец недостаточно широк, и я не вошел достаточно глубоко, чтобы нанести какой-либо ущерб. Ты в безопасности.

— Я не испугалась, я просто…

Да, что? Я волновалась. Этого нельзя было отрицать. Не то чтобы я не хотела Ромеро. Я хотела. Но это был огромный шаг, который я не могла сделать.

— Все в порядке. Ты должна бояться этого. Твоя жизнь будет разрушена, если ты потеряешь девственность до первой брачной ночи, — сказал он странным тоном. Он обнял меня, чтобы я больше не могла смотреть ему в лицо.

— Я хочу, чтобы ты был единственным, понимаешь? — прошептала я в темноту.

— Но я не могу этого сделать, — сказал Ромеро, сжимая мою руку.

— А почему бы и нет?

— Лили, — сказал Ромеро почти сердито. — Ты знаешь, почему. До сих пор нам везло, что нас не поймали. Твои сестры и Лука и так уже подозревают. Сейчас мы все еще можем все отрицать, и никто не сможет доказать обратное, но если мы переспим друг с другом, тогда будут доказательства.

— Доказательства? — фыркнула я. — Мы не собираемся совершать преступление.

— В нашем мире. Мы не играем по правилам внешнего мира, и ты это знаешь.

— Мы хотим быть вместе только потому, что любим друг друга. Это так плохо?

Я захлопнула рот, когда поняла, что сказала. Я практически вложила слова «Я люблю тебя» в слова Ромеро, хотя он никогда их не говорил. Я точно я знала, что люблю его. Любил ли он меня?

Он замер и на мгновение даже перестал дышать.

— Черт, — хрипло прошептал Ромеро. Он поцеловал меня в висок.

— Ситуация выходит из-под контроля.

— Я серьезно, Ромеро. Я люблю тебя, — сказала я.

Он молчал.

— Не стоит. У нас нет будущего, Лили.

От его слов у меня заныло сердце. Я не хотела верить, что это правда.

— Ты этого не знаешь.

— Ты права, — наконец сказал Ромеро. Он снова поцеловал меня в висок, и мы оба замолчали.

* * *

Мать умерла с тоской в глазах и сожалением на губах. Я не хотела так заканчивать. Мне не хотелось, чтобы в последние часы моего существования в моей голове вертелась куча «что, если» и «как это могло бы быть». Мне хотелось оглянуться назад и не думать о том, какой прекрасной могла бы быть жизнь. Я хотела Ромеро. Я хотела, чтобы Ромеро был моим первым, хотела поделиться с ним всем. В этот момент я не хотела ничего большего, и я знала, что даже если бы я пожалела об этом, это сожаление никогда не было бы таким мучительным, как то, которое я почувствую, если не сделаю этого, где я всегда буду задаваться вопросом, каково это стать одним целым с человеком, которого я люблю. Иногда приходится чем-то рисковать, чтобы выжить, а Ромеро это риск, на который я готова пойти. Это было все, о чем я могла думать, наслаждаясь последними мгновениями оргазма.

Ромеро взобрался на меня и поцеловал в губы. Он собирался лечь рядом со мной, как делал всегда после того, как позаботился обо мне, но я держала его за плечи.

— Я не хочу сегодня останавливаться.

Он замер. Его темные глаза прошлись по каждому контуру моего лица, как будто он надеялся на намек на сожаление, но я знала, что он не найдет его. Я провела слишком много ночей, тоскуя, гадая и желая, сегодня наконец-то получить то, что хотела. Конечно, мне нужно было согласие Ромеро, но я чувствовала, что он не откажет мне. Он был послушным и ответственным, но он также был мужчиной, и он хотел меня. Я видела это в его глазах, и его эрекция, прижатая ко мне, тоже была хорошим показателем.

— Лили, — прохрипел Ромеро и откашлялся. Мне пришлось подавить улыбку. — Это то, что нельзя изменить. Все, что мы сделали до сих пор, легко скрыть, но есть способы доказать наши…проступки.

Я тихо рассмеялась.

— Проступки? — я подняла голову и поцеловала его. — Как это может быть неправильным?

Конечно, я знала, что отец и многие другие люди в нашем мире могли бы написать роман о всех возможных путях, но мне было все равно. Во мне не было той части, которая считала бы то, что мы делаем, неправильным, и это единственное, что имело значение.

— Мы это уже обсуждали. Я не должен этого делать. Ради Бога, я обещал Луке защитить тебя. Как разрушение твоей жизни защищает тебя?

— Ты не разрушаешь мою жизнь. Я хочу этого, разве это ничего не значит?

— Конечно, значит.

Я прижалась к нему и схватила его член через трусы.

— Я хочу тебя. Только тебя. Я хочу, чтобы ты был моим первым. — я хотела, чтобы он был моим единственным. — Разве ты не хочешь быть моим первым?

Ромеро рассмеялся и поцеловал меня в уголок рта, затем в щеку, прежде чем его глаза снова впились в мои.

— Ты знаешь, как сильно я хочу тебя. Я не могу думать ни о чем другом.

Я крепче сжала пальцами его эрекцию.

— Я понимаю.

Он резко выдохнул, затем тихо рассмеялся.

— Ты держишь меня в своих руках всеми возможными способами. Все не так должно быть.