Связанные кровью

Я не могла себе представить, что почувствую что-то подобное внутри себя. Разве не было женщин, которые не понимали, что беременны, пока не начались роды и из них не вышел ребенок? Они не могли почувствовать ребенка внутри себя, так что, возможно, мне тоже повезет.

Маттео

Я вытер кровь с ножа, а Лука прислонился к стене, наблюдая за мной.

— Хотя я ценю твои таланты в обращении с ножом, ты понимаешь, что в конце концов у нас закончатся мудаки из мотоклуба, которых ты будешь пытать, ради снятия напряжения. Может, тебе стоит попросить у своей жены несколько мантр йоги. Несколько могут помочь тебе расслабиться.

Я бросил на него мрачный взгляд.

— Говорит человек, который зарезал целый клуб, чтобы снять напряжение. И перестань читать дерьмо в моих действиях. Я всегда любил мучить.

Телефон Луки зазвонил, и, учитывая его более мягкое выражение лица, это могла быть только Ария.

— Это хорошо. Когда следующий прием?

Я сразу понял, что они говорят о Джианне и ребенке. Сунув нож обратно в кобуру на груди, я подошел к брату. Он повесил трубку.

— Ну, что сказала твоя жена?

Лука прищурился, глядя на меня.

— Все в порядке. УЗИ показало, что ребёнок здоров.

Я коротко кивнул.

— Видишь, Джианна заботится о вашем ребенке.

Некоторое время Лука молчал.

— Это еще не наш ребенок. Он все еще может быть вашим.

Я подумал над этим. Стать отцом, взять на себя ответственность за маленького человека. Мы с Джианной любили засиживаться допоздна и делать все, что нам заблагорассудится. Мы любили путешествовать, настолько, насколько это позволяла мне роль мафиози. Мне нравилось видеть радость на лице Джианны, когда ей удавалось вырвать немного больше свободы из жизни мафии. Ребенок отнимет у нее много свободы, даже больше, чем у меня.

— Нет, ты и Ария должны принять его, как мы и договаривались.

* * *

Когда я вернулся ближе к вечеру, Джианна просматривала фотографии путешествий на своем ноутбуке. Она не упомянула о своем осмотре, и я тоже. Вместо этого она указала на пышный зеленый лес, а затем на белые пляжи и голубую воду.

— Коста Рика.

Я поцеловал ее и опустился рядом.

— Хочешь поиграть в «Назови страну»?

Она закатила глаза.

— Я хочу спастись от холода этой зимой. Почему бы нам не провести несколько недель в Коста-Рике в Ноябре? Зимой в Нью-Йорке всегда так тоскливо.

— Тебе можно летать?

Она нахмурилась.

— Конечно.

Я указал на ее плоский живот.

— Я имею в виду из-за ребенка.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, но это не проблема.

— Тогда мы должны полететь в Коста-Рику, чтобы немного поразвлечься.

Все ее лицо преобразилось. Облегчение и счастье засветились в ее глазах.

Это была та Джианна, которую я хотел видеть, и эта Джианна нуждалась в свободе.

Возможно, впервые с тех пор, как мы согласились отдать Луке и Арии нашего ребенка, я почувствовал уверенность и принятие. Некоторые люди не должны становиться родителями, и мы среди них.

Когда я рассказал Луке о наших планах путешествия, ожидая встретить сопротивление, я был удивлен, когда он кивнул.

— На самом деле это хороший план. Может, после этого вы станете более расслабленными.

Я подавил комментарий, но его слова оказались правильными. Джианна и я действительно наслаждались двумя неделями вдали от всего. Единственное, что иногда омрачало нашу радость, это когда люди поздравляли Джианну с беременностью. На шестом месяце беременности, когда Джианна носила только бикини, живот уже был виден. Кроме того, этот отпуск был похож на все наши предыдущие каникулы, за исключением того, что мы не могли пить или купаться, но Джианна все еще была в форме и стремилась выполнять как можно больше упражнений.

Однажды вечером, когда мы смотрели на закат в гамаке перед нашей пляжной виллой, Джианна положила голову мне на плечо и прошептала:

— Я боюсь возвращаться в Нью-Йорк.

Признание Джианны в том, что она боится, было редким случаем, и сразу же воспламенило мою защиту. Я притянул ее ближе к себе.

— Тебе нечего бояться. У тебя есть я.

Она посмотрела на меня.

— Да ведь?

Я нахмурился.

— Конечно.

— Все будет непросто. Притворяться, что этой беременности нет с моим животом невозможно, и будет трудно скрывать это от публики.

— Ты проведешь много времени в Хэмптоне с Арией и Лилианой.

Джианна насторожилась.

— Я все равно должна рассказать Лили. Я больше не могу откладывать. Это несправедливо.

— Тогда расскажи ей. — я сделал паузу, зная, что Джианне не понравится то, что я скажу дальше. — Тебе следует прекратить занятия. Скрывать свой живот в спортивной одежде гораздо сложнее, особенно если ты выполняешь все эти позы йоги.

Джианна медленно кивнула, удивив меня.

— Я знаю. В последние несколько недель было трудно избегать упражнений на пресс. В конце концов мои клиенты начнут что-то подозревать.

В ее голосе зазвучала тоска. Джианна любила свою работу. Ей нравилось чувствовать себя полезной. Жизнь трофейной жены это не то, для чего она была рождена. Она подтянула ноги к телу, ее взгляд вернулся к океану, окутанному темнотой.

Когда она вдруг подпрыгнула, ее глаза расширились и устремились вниз, к животу.

— Что это? — спросил я встревоженно.