Связанные кровью

— Не заставляйте меня идти к вам и разнимать вас, — предупредила я.

Они скосили на меня глаза, убеждаясь, что я говорю серьезно. Я была серьёзна.

Они снова принялись гоняться друг за другом, едва не споткнувшись о огромное белое тело Бадди. Примо взобрался на него сверху. Бадди едва поднял голову, но мне этого хватило. Я подошла к своим мальчикам, и они побежали, зная, что ждет.

— Собаки не игрушки. Вы можете гладить их и бросать им мяч, но вы не будете залезать на них, не будете дергать их за хвосты или уши и не будете дразнить. Поняли? — мой голос был суров.

Они кивнули.

— Хорошо, мамочка, — сказали они вместе, их янтарные глаза были виноваты.

Я взъерошила их каштановые волосы и снова отослала. Вместо того чтобы продолжить тренировку, я села рядом с Бадди и Дейзи. Они оба тут же положили головы на мои скрещенные ноги, чтобы я могла их погладить.

Макс и Примо остановились и оглянулись. Широко улыбаясь, они бросились к тому, что увидели.

Гроул

Я провел день, расчленяя шпиона Братвы, наслаждаясь его криками. Адреналин все еще шумел у меня в ушах, как статический шум, когда я вышел из пикапа на подъездной дорожке маленького дома, который мы с Карой купили незадолго до этого, как родился Максимус. Я никогда особо не заботился о месте, но этот дом, наш дом, занимал особое место в моем сердце.

Оба наших мальчика родились здесь, и Коко с Бандитом наслаждались вечером своей жизни на мягкой лужайке. Я своими руками похоронил их в земле их любимого места.

Я остановился на крыльце. Я никогда не оплакивал чью-то смерть, будучи взрослым, никогда не оплакивал кого-то, но по сей день моя грудь болела, вспоминая лето, когда умерли мои верные друзья. Воспоминания о том дне обрушились на меня, как это часто случалось в дни внутреннего смятения.

Бандиту и Коко было по тринадцать лет. Вернувшись домой с работы, я застал их во дворе в их любимом месте, рядом с кленом. Кара схватила меня за руку, Максимус спал в детском слинге у нее на груди.

— Не думаю, что это долго продлится.

Слезы наполнили ее глаза.

Я проследил за ее взглядом и посмотрел на своих пушистых друзей, которые подняли головы и завиляли хвостами. Пару месяцев назад у Бандита обнаружили рак. Мы сделали все, что могли. Сейчас мы убедились, что ему не было больно.

Я кивнул, проглотив комок в горле.

— Я останусь с ними. Не уйду от них, пока…

Я не смог произнести это. В этом не было необходимости.

Я подошел к ним и опустился рядом, поглаживая их пожилые тела. Бандит встретился со мной взглядом, и в глубине души я знал, что Кара права. Это был всего лишь вопрос нескольких часов, а может, и меньше. Бандит ждал, когда я вернусь домой. Я лег на теплую лужайку, обняв Бандита и Коко, которая не отходила от него уже несколько дней.

Солнце скоро сядет, и температура начала понижаться, но я не шевелился. Мои собственные потребности казались неуместными, когда я погладил Бандита по боку. Кара ненадолго подошла, давая ему большой кусок колбасы с обезболивающим.

Вскоре я почувствовал, что дыхание Бандита замедлилось, а движение его груди под моей ладонью стали почти незаметным. Коко прижалась к нему еще теснее, и тут его дыхание остановилось. Я продолжал поглаживать его грудь, хотя она и перестала подниматься. Коко тихо заскулила. Я погладил ее по ушам и шее, пытаясь успокоить.

Влага ударила мне в щеку, и я поднял глаза, ожидая дождя, пока не понял, что плачу. Ни Коко, ни я не отходили от Бандита до самого рассвета. Тогда я начал копать яму и похоронил своего друга. Коко свернулась калачиком на могиле, а я остался рядом, поглаживая ее мягкий мех.

В последующие дни я резко сократил свою рабочую нагрузку, и Кара оставалась с Коко всякий раз, когда я не мог, но, как и Бандит, Коко ждала, пока я вернусь домой, прежде чем она тоже заснула навсегда в моих объятиях на могиле Бандита. Я похоронил ее рядом с ним, чтобы они всегда были рядом.

Глубоко вздохнув и вырвавшись из прошлого, я последовал за радостными криками мальчишек во двор. Зрелище передо мной успокоило неистовые вибрации в моем теле. Кара сидела на лужайке с нашими собаками, а мальчики играли друг с другом.

Они выглядели беззаботными и счастливыми, чего я никогда не испытывал в детстве. Возможно, именно поэтому Каре потребовалось некоторое время, чтобы убедить меня, что Максимус и Примо похожи на меня. У них были мои глаза и резкие черты лица, но цвет волос достался от Кары. Мое лицо, когда я был мальчиком, никогда не было наполнено такой радостью, поэтому распознавание моих черт лица в них требовало воображения.

Максимус и Примо заметили меня одновременно и раньше Кары, которая гладила Бадди и Дейзи.

Я раскрыл руки и присел на корточки. Секундой позже оба мальчика влетели в мои объятия, едва не заставив меня упасть. Они так быстро росли. Я встал и поднял их.

Кара оглянулась через плечо и улыбнулась. Я подошел к ней. Бадди и Дейзи возбужденно завиляли хвостами. Кара встала и поцеловала меня в губы, заглядывая в глаза. Темнота в них еще не совсем исчезла. Это заняло некоторое время, особенно после таких жестоких дней, как сегодня.