Связанные Местью (ЛП)

Может, Гроул просто забудет обо мне. Голод не может быть так уж плох по сравнению с тем, что ожидает меня в будущем, если я останусь в живых, не так ли?

Остановить это.

Я должна была остановить эти безумные мысли. Если я сойду с ума, то не выберусь отсюда. Мне нужно было собраться с мыслями, придумать план.

Перед моими закрытыми глазами мелькнул образ матери и Талии, такой яркий, словно они были прямо передо мной.

Счастье и глубокая печаль охватили меня от этого образе. Неужели это воспоминание — единственное, что от них осталось? Увижу ли я их когда-нибудь снова?

Слёзы хлынули из моих глаз, и я их не остановила, позволила им пролиться сквозь веки и скатиться по щекам.

Было приятно, облегчение после притворства, будто я сильная. На самом деле я не была такой, но, может быть, я смогла бы научиться.

Моя семья, то, что от нее осталось, я могла бы быть сильной ради них. Если не для себя, то, по крайней мере, ради них я должна была собраться с духом и бороться с Гроулом. Снова. И снова, пока однажды, возможно, я не выберусь из своего заточения.

Г Р О У Л

Он ненавидел чувства. Ненавидел остроту и интенсивность. Ненавидел, когда ему напоминали, что в этом отношении он всё ещё оставался человеком. Он должен быть монстром, которого все от него ждут, он хотел быть этим монстром.

Он так упорно боролся за то, чтобы стать кем-то, чем-то большим, чем бастардом со шрамом на шее, чем сыном шлюхи, большим. Всегда кем-то большим.

Он сильно нажал на педаль газа.

Возможно, ему следовало выйти на пробежку. Ему необходимо было избавиться от избытка энергии, от этого опасного стеснения в груди.

Но, то место, куда ему было нужно, находилось слишком далеко. Так долго он ждать не мог. Ему необходимо было выпустить своё напряжение немедленно. Нужно было избавиться от этого ощущения в теле. Нужно было снова стать самим собой. Нужно было напомнить себе.

В прошлом ему приходилось делать это почти ежедневно. Убеждать себя в своей ценности, в том, кем он был, но недавно он почувствовал, что выдохся, а теперь эта девчонка, которая была ему не по зубам, всё разрушила.

Он затормозил перед Батон-Руж, не обращая внимания на гудевшую сзади машину. Он распахнул дверцу и вышел.

Вышибала ни словом не обмолвился о том, как опасно Гроул припарковался, только сделал шаг назад, когда он прошёл мимо, не поздоровавшись.

Гроул почти расстроился, что мудак его не отчитал. Он хотел ломать кости, хотел калечить и убивать.

Внутри борделя было полно шлюх и их клиентов. Стоял фальшивый смех и слишком сладкий аромат. В воздухе пахло потом, сексом и дымом. Напряжение было таким сильным, что его можно было разрезать ножом.

Напряжение в груди Гроула немного ослабло. Это было знакомо. То, что ему и было нужно.

Несколько шлюх посмотрели в его сторону, потом быстро отвернулись, надеясь, что он выберет другую.

Их отказ не имел значения. Его никогда не интересовало их мнение. У него были все, и большинство из них не стоило его времени. Они не могли дать ему то, чего он хотел, в чем нуждался.

Но была одна, кто могла, кто любила царапаться и кусаться, ей нравилось жёстко и беспощадно.

Лола отвернулась от своего потенциального клиента, жирного засранца в тёмном костюме.

Гроул не знал этого человека, так что он не имел значения. Гроул знал всех, кто имел значение в этом городе, всех, с кем не следовало пересекаться, и большинство из них были достаточно умны, чтобы не вставать у него на пути.

Толстяк положил мясистую руку на бедро Лолы, но она стряхнула его и широко раздвинула ноги зарычав.

Её платье задралось, открывая гладко выбритую киску, пронзительно сверкающую в тусклом свете.

Толстяк нахмурился, затем проследил за взглядом Лолы в сторону Гроула. Его лицо вытянулось. Он быстро соскользнул со стула и исчез из виду, вероятно, в поисках другой шлюхи.

Гроулу было плевать.

Он прошёл мимо бара к задней двери, прежде чем войти во вторую комнату справа. Она была пуста, но в воздухе стоял тяжелый запах секса, средства для дезинфекции и резины.

Он подошёл к кровати и через несколько секунд дверь за ним закрылась.

— Тяжелый день, — сказала Лола хриплым голосом.

Не вопрос, а утверждение. Она знала, что лучше не задавать вопросов. Он знал, что она близко, когда запахи затхлого дыма и свежего смешались вокруг него. Когда у неё не было выпивки или члена во рту, она курила.

Он обернулся.

Её, накрашенные красной помадой, губы выглядели блестящими и фальшивыми. Чёрные волосы, перекрашенные слишком много раз, спадали ей на спину. Покрытые лаком и всем остальным, что женщины использовали, заставляя свои волосы лежать так, как надо.

Её губы изогнулись в кокетливой улыбке, глаза, обведённые слишком большим количеством косметики, горели нетерпением. О да, ей нравилось.

Она была его круга.

Он схватил её за руки, развернул и бросил на кровать. Его рука запуталась в её волосах, сильно потянув, когда его другая рука расстегнула ширинку, затем задрал юбку и погрузился в неё одним резким безжалостным толчком.