Связанные Местью (ЛП)

Гроул подтолкнул мужчину к машине.

— Отвали, — прорычал он так же угрожающе, как и выглядел.

Мужчина сел в машину и уехал.

— Ты должна уйти, пока его нет, — сказала я женщине.

Но её глаза следили за машиной с отчаянием и тоской, и я знала, что она не уйдет.

Я взъерошила волосы мальчика, и этот жест вызвал улыбку на его лице. Бедное дитя. Я помогла женщине и мальчику войти в дом, игнорируя её постоянные вопросы о её бойфренде. Внутри дома было полно пустых пивных бутылок. Пахло дымом и алкоголем, и тогда я решила, что нужно спасти хотя бы мальчика.

Я подняла его на руки и понесла его. Женщина не остановила меня. Она возилась с мобильником, пытаясь дозвониться до своего буйного парня.

Гроул посмотрел на меня, но ничего не сказал, когда я вышла с мальчиком. Мы перешли улицу и только когда вошли в дом Гроула, он сказал.

— Ты не можешь его оставить.

— Не оставлю. Мы должны позвонить в службу по делам детей. Нам необходимо что-то сделать.

— Ты не сможешь спасти их всех.

— Но я могу спасти его, и этого достаточно, — твёрдо сказала я.

Мальчик с любопытством смотрел на Бандита и Коко.

Гроул перевел взгляд с меня на мальчика и кивнул.

— Я знаю кое-кого, кому можно позвонить. Они найдут для него хорошее место.

Мальчик протянул руку и зачарованно коснулся одной из татуировок Гроула. Выражение лица Гроула немного смягчилось, и он направился к телефону, будто боялся собственной реакции.

Через час пришли две женщины и забрали мальчика. В тот вечер я слышала, как его родители снова кричали друг на друга, но за ним они не приходили.

***

Когда я лежала рядом с Гроулом после секса той ночью, я прошептала.

— Сегодня ты поступил правильно.

На самом деле. Возможно, я ошибалась, может, он мог искупить свои грехи, совершая добро.

Гроул повернулся ко мне.

— Возможно. Но эта женщина всё еще с этим мудаком. Некоторые люди не знают ничего, кроме страданий. Это что-то надежное. Перемены пугают их больше, чем их дерьмовая жизнь.

Я провела по чернильным шипам на его предплечье.

— Как и тебя.

Гроул сузил глаза.

— Я меняю свою жизнь ради тебя, идя против Фальконе.

— Знаю, и я благодарна за это. Но ты делаешь это для меня. Будто всё ещё думаешь, что не заслуживаешь ничего хорошего, — сказала я. — Ты живешь в этом месте, хотя и не обязан. Не могу представить, что Фальконе так плохо тебе платит. В этом отношении ты похож на ту женщину.

Он сел.

— Этот дом не похож на что-то ужасное, — он замялся. — Он так плох для тебя?

Я вздохнула.

— Это место делает меня несчастной.

— Ты хочешь сказать, что я делаю тебя несчастной.

— Нет, — ответила я, не зная, правда это или все еще часть плана заставить его доверять мне. — Это место. Люди безнадежны и невежественны, а в этом доме нет красоты, только пустота.

Гроул оглядел комнату.

— Красота мимолетна.

— А опустошение и отчаяние нет? — я тоже села и положила подбородок ему на плечо, вдыхая мускусный запах.

Я не хотела, чтобы он уходил, но чувствовала, что он уже начал беспокоиться.

— Это знакомо. Надежно, — пробормотал Гроул. — Мне всегда это нравилось.

И я поняла, что всё испортила. Это были его привычки. И всё же он отказался от них ради меня.

Некоторое время стояла тишина, потом он медленно отошёл, и у меня не было иного выбора, кроме как отпустить его.

Он присел на край кровати, но потом встал.

— Спи спокойно.

— Я буду спать лучше, если ты останешься, — сказала я.

Гроул поколебался, но потом снова ушел. Каждый раз, когда я думала, что мы куда-то движемся, подобные действия напоминали, что мы были не в состоянии это сделать. Возможно, в какой-то момент, моё сердце осознало бы и это.

***

Мы поехали к небоскрёбам Лас-Вегас-Стрип. Всё вокруг сверкало, а люди развлекались. Это место сильно отличалось от того, где жил Гроул. Мы остановились перед высокими гладкими небоскребами с посыльными перед раздвижными дверями. Гроул покинул автомобиль прежде, чем мужчина успел открыть дверцу, поэтому он помог мне выйти из машины. Было странно снова оказаться в окружении такой роскоши. Я практически чувствовала себя чужой, будто последние две недели изменили меня настолько, что я не могла вписаться в мир, частью которого была всю жизнь. Это была страшная мысль.

Гроул завел меня внутрь здания, положив руку мне на спину. Это был собственнический жест, и в то же время я подумала, что он пытается показать мне что-то ещё. Или я пыталась увидеть вещи, на которые был Гроул не способен? Администратор одарила нас слишком яркой улыбкой, когда мы направились к лифтам.

Мы вышли на самой верхушке небоскреба и вошли в огромный пентхаус. Всё было белым, стеклянным и золотым.

— Что это? — спросила я. Квартира была обставлена черно и серой дизайнерской мебелью. Всё было гладким и идеальным.

— Моя квартира, — просто ответил Гроул.

Я замерла на пути к панорамным окнам.

— Она твоя? — эта квартира выглядела совершенно неиспользуемой.

И за шесть недель, что я находилась с ним, он ни разу не упомянул о ней. Я вздрогнула. Неужели прошло шесть недель? Бог мой. И в то же время шесть недель казались слишком коротким сроком для всего, что произошло.