Связанные местью

Страх и восхищение боролись во мне, и я напомнила себе, что он меня не тронет. Мой отец был слишком важен для Фальконе, а значит, и я тоже.

Возможно, Гроул и был безжалостным убийцей, не более чем машиной смерти и монстром, но он определенно был умным монстром, иначе не зашел бы так далеко.

И всё же я надеялась, что мои телохранители скоро за мной придут. Но видели ли они, как я покидала вечеринку? Они пытались предоставить пространство мне и моим подругам. Сейчас же я желала, чтобы они этого не делали.

Глаза Гроула ничего не выражали, когда он наблюдал за мной. Костюм слишком туго облегал его широкие плечи, а из-под слишком белой рубашки выглядывала чёрная тень. Одна из его многочисленных татуировок.

Я бы никогда их не увидела, но нельзя быть частью общества и не слышать историй. Даже надев костюм, маскируясь под одного из нас, у него не выходило скрыть то, кем он являлся.

Под дорогой одеждой виднелись татуировки — маленький признак чудовища.

Интересно, как он выглядит без костюма? От этой нелепой мысли мои щеки вспыхнули. Я определенно выпила слишком много алкоголя.

На его лице промелькнула хмурая тень, прежде чем исчезнуть, и я осознала, как долго, вновь, пялилась, осуждая его. Наверное, мне не удалось хорошо скрыть свои мысли о нём. Ошибка, которая может разрушить всё в нашем мире. Мои родители учили меня лучше.

Однако же, дверь позади него, выглядела смутно знакомой. Она вела в главный вестибюль.

Я не пошевелилась.

Вернуться на вечеринку означало подойти к нему ближе.

Это было смешно. Я была не просто кем-то. И мы были не просто где-нибудь. Он ничего не сделал бы. Даже у него имелись правила, к которым он привязан, и одним из них значилось, что я была вне пределов его досягаемости, как и все девушки из семей, подобных моей. Сколько бы чепухи ни несла Анастасия, её утверждение оставалось верным.

Я расправила плечи и сделала несколько решительных шагов навстречу к Гроулу. Ближе к вечеринке, напомнила я себе, как только мой пульс участился.

По какой-то причине это было похоже на охоту. Гроул был охотником, а я добычей, что даже не имело смысла, так как он почти не двигался с момента моего появления в коридоре. Если подумать, он никогда не разговаривал, пока я находилась поблизости.

— Я Кара, — сказала я торопливым голосом.

Может, если бы я могла заставить его заговорить, он бы больше не казался таким опасным, но он не отреагировал, только смотрел на меня с непроницаемым выражением, а затем дверь позади него распахнулась, и появилась моя мать.

Её глаза остановились на мне, затем перешли на Гроула, и выражение её лица стало жестким.

— Кара, мы с отцом ищем тебя. Возвращайся на вечеринку, — сказала она, абсолютно игнорируя мужчину, стоящего с нами в коридоре.

Я кивнула и бросилась мимо Гроула.

Его глаза, янтарные, а не тёмные, как казалось издалека, следили за мной, но он молчал.

Когда я повернулась к нему спиной, дрожь пробежала по моему телу, и мне пришлось остановить себя, чтобы не оглянуться через плечо.

Как только мы с мамой вышли из коридора в пустой холл, она схватила меня за руку.

— О чем ты думала, оставаясь наедине с этим… этим человеком, — она практически выплюнула последнее слово. Её глаза были широко распахнуты и почти безумны. — Не могу поверить, что его впустили. Ему место в клетке и кандалах, подальше от всех порядочных людей.

Её ногти впились в мою руку.

— Мама, ты делаешь мне больно.

Она отпустила меня, и я, наконец, узнала эмоции на её лице. Не гнев, а беспокойство.

— Я в порядке, — твёрдо сказала я. — Я заблудилась и наткнулась… — я подыскивала в голове имя, чтобы назвать его иначе чем Гроулом, потому что это прозвище казалось слишком грубым, чтобы использовать его в присутствии моей матери.

— Кара, ты не можешь сбегать, не думая о последствиях своих действий.

— Я вышла в дамскую комнату. А не сбегала, — сказала я.

— Козимо хороший кандидат. Не разрушай всё сейчас.

Я моргнула, не в силах поверить тому, что слышала.

— Так ты об этом беспокоишься.

Мама глубоко вздохнула и прижала ладонь к моей щеке.

— Я беспокоюсь за тебя. Но это включает и твою репутацию. В этом мире, девушка ничто без хорошей репутации. Мужчины — совсем другое дело. Они могут делать всё, что им заблагорассудится, и это даже поможет их репутации, но мы привязаны к разным стандартам. Мы должны быть такими, какими они быть не обязаны. Мы должны компенсировать их промахи. Это наше предназначение. Мы, ты, должны быть нежными, послушными и целомудренными. Мужчины хотят всё, что видят. Мы же должны держать наши желания крепко запертыми, даже если мужчины не могут.

Это не первый раз, когда она говорила мне что-то подобное, но то, как она подчеркнула слово «желание» в своей речи, заставило меня переживать о том, что она знала о реакции моего тела на близость Гроула.

Впрочем, ей не стоило волноваться. Мой страх перед этим человеком, перед всем, что он олицетворял и на что был способен, превзошел то небольшое волнение, которое моё тело могло бы чувствовать вокруг него.

ГРОУЛ

Гроул наблюдал, как они покидают коридор.

Дверь захлопнулась, и он снова остался один.