Связанные ненавистью

Я поставила последнюю тарелку, вытерла руки и подошла к Луке, который переворачивал на решетке маринованные бараньи отбивные. Словно почувствовав мое внимание, он поднял глаза. Бесполезно было пытаться прочесть выражение его лица. Я преодолела оставшееся между нами расстояние. Большинство наших взаимодействий не были вполне цивилизованными. Обычно я отвечала ему ехидством, но я изо всех сил старалась сохранить открытое и дружелюбное выражение лица.

Лука поднял одну темную бровь, когда я остановилась рядом с ним.

Внезапно я почувствовала нелепую нервозность.

— Я знаю, что не нравлюсь тебе, — начала я. — Но я думаю, что мы должны попытаться поладить ради Арии и Маттео.

Мне удалось не съежиться, когда он внимательно посмотрел на меня. О чем он думал?

— Ты мне не нравилась, потому что я ненавидел, как ты обращалась с Маттео.

— Хорошо, — медленно произнесла я, не зная, что делать дальше.

— Но я начинаю менять свое мнение.

— Серьёзно?

Он перевернул еще одну баранью отбивную.

— Я начинаю думать, что, возможно, Маттео был прав и вы двое не самая плохая пара.

— Спасибо? — сказала я, не уверенная, что это было сказано в положительном смысле. — Ты не умеешь говорить комплименты.

— У меня нет привычки раздавать их. И не говори моему брату, что он был прав. Он достаточно самоуверен.

Его взгляд остановился на чем-то позади меня, я обернулась и увидела Маттео, направляющегося в нашу сторону с несколькими бутылками вина в руках.

— Да, — с улыбкой согласилась я. Лука улыбнулся мне, что можно было бы назвать его версией улыбки, и между нами возникло молчаливое понимание.

Прежде чем присоединиться к нам, Маттео поставил бутылки на стол и обнял меня за талию.

— О чем вы тут сплетничаете?

— О тебе — одновременно сказали мы с Лукой.

— Вот как? — Маттео приподнял бровь.

Ария вернулась из кухни, ее глаза метались между нами. Она в замешательстве прижалась к Луке.

— Что происходит?

— Твой муж и моя жена обсуждают мои замечательные качества, — сказал Маттео.

Я толкнула его в бок.

— Ты слишком самоуверен.

Маттео поцеловал меня в ухо.

— Признайся, тебе нравится моя дерзость.

— Прекрати.

— От твоих признаний в любви у меня до сих пор подгибаются колени, — пошутил он.

Я встала на цыпочки.

— Твоя самоуверенность не единственное, что мне в тебе нравится.

Я позволила своим глазам блуждать по нему.

— Мне нужен чертов ягненок, чтобы не наблюдать за этой отвратительной демонстрацией сладости, — пробормотал Лука, но я не пропустила нежный взгляд, который он бросил на Арию, когда думал, что никто не обращает внимания.

Маттео схватил меня за руки и поцеловал меня. Лука проворчал что-то еще, но я не слушала.

Все, что имело значение это Маттео.

Конец