Связанные одной тайной

Потом она заглянула в кабинет и студию покойного Юлия Филипповича, а под конец осмотрела будуар Ирины Бах. Она ожидала увидеть что-то дорогое и безвкусное, а увидела — дорогое и со вкусом. Обстановка к роли безмозглой убийцы как-то не очень подходила.

Заметив на столе фарфоровую чашу, наполовину заполненную разноцветными желатиновыми медвежатами, адвокат бросила вопросительный взгляд на сопровождавшую ее домоправительницу, и та пояснила:

— Ирина Аркадьевна их обожает. Вообще-то она к сладкому не прикасается, ни-ни, за фигурой следит, а вот без этих медвежат жить не может… Всем остальным их в доме есть запрещено — хозяйкин приказ! Ужасно не любила ими делиться…

Таня вспомнила, что подзащитная спрашивала ее про медвежат во время встречи в КПЗ, и попросила экономку упаковать небольшой пакетик со сладостями для клиентки. В голове роились разные мысли, девушке показалось даже, что начинает вырисовываться какая-то альтернативная версия. Однако застилавший ее мозг туман никак не хотел рассеиваться.

У управляющей вдруг зазвенел мобильный, и она, извинившись, быстро вышла. Причем прикрыла за собой дверь. Таня осторожно подошла к створке и приложила ухо к замочной скважине.

— Да, все идет по плану… Нет, сейчас тут ее адвокатша… Не могу говорить, перезвоню позже, когда эта девица уйдет… — донесся до нее шепот из коридора.

Еле успев отскочить от двери, Таня снова замерла у чаши со сладостями. Алевтина Викторовна вернулась и добродушно заметила:

— К сожалению, не могу уделить вам больше времени. Да, хозяин убит, хозяйка под арестом, но в доме все должно идти своим чередом…

Вилкина проводила посетительницу к выходу, и тут снова зазвонил ее телефон. Распрощавшись, женщина ушла в глубь апартаментов, уверенная, что адвокат сама покинет дом. Но Татьяна и не подумала уходить. Последовать за домоправительницей она не могла — та бы это сразу заметила. А жаль, Таня отдала бы многое, чтобы узнать, о чем и, главное, с кем женщина беседует.

Девушка обернулась — и вдруг увидела уже знакомую ей горничную Машу с ведром, в котором колыхались в воде мертвые рыбки из оранжерейного прудика.

— У вас не найдется полиэтиленового пакетика? — спросила Таня. Горничная принесла из кухни требуемое, и она осторожно выудила трех рыбок, положила их в пакет.

— Господи, как интересно… — прошептала Маша. — А зачем вы это делаете?

— Тайна следствия! — строго ответила Татьяна и ушла.

Она сама не могла бы сказать, для чего прихватила дохлых рыбок. Просто подумала: то, что в оранжерее, где произошло убийство, одновременно случился массовый мор рыбок, вряд ли какое-то зловещее предзнаменование и вряд ли совпадение. Не исключено, гибель водных обитательниц как-то связана с преступлением.

Только вот как?

Чтобы узнать причину, по которой сдохли рыбки, ей был необходим опытный ветеринар.

После того, как и это было улажено, Татьяна отправилась на встречу с Ираклием Заридзе.

Продюсер-конкурент пригласил ее в один из шикарнейших ресторанов столицы, чтобы попасть в который обычно требовалось занимать очередь чуть не за полгода. Но так как владельцем ресторана был сам господин Заридзе, то место для него самого и его личных гостей там имелось в любом случае.

Заридзе никак нельзя было дать его шестидесяти с хвостиком, мужчина выглядел лет на пятнадцать моложе. Он явно следил за собой, а также за цветом своих подозрительно черных волос, был одет в дорогущий шелковый костюм, а на руке у него поблескивал крупный рубин.

Поцеловав адвокату руку, хозяин проводил ее в отдельный кабинет на балконе второго этажа, откуда открывался великолепный вид на выдержанный в стиле рококо зал ресторана.

— Какая ужасная трагедия! — патетически произнес господин Заридзе, после того как ему подали коньяк (Таня же ограничилась минеральной водой). — Я ведь так хорошо знал Юлика… Кстати, и Михаила Волкова тоже знал. Он был отличным человеком! И, похоже, отцом замечательной дочери…

Заридзе уставился на гостью, а Таня произнесла:

— Ценю ваши слова, однако давайте вернемся к чете Бах. Говорят, что вы были с покойным на ножах? И даже публично грозились разделаться с ним, если тот будет настаивать на своем и не согласится с вашими требованиями?

Глаза Заридзе сверкнули.

— Люди много что говорят, вы же сами знаете… Может быть, когда-то что-то такое и обронил, но я ни за чтобы не стал прибегать к силе. Ведь это не по-мужски! Да, у нас с Юликом были разногласия, но мы уже почти все полюбовно решили…

Таня знала, что это далеко не так. Наоборот, конкуренты оба подали заявление в суд, желая оттяпать друг у друга более чем солидные суммы. И речь шла не только о деньгах, но и об извечном мужском споре: кто кого?

Лежавший на столе мобильный Заридзе завибрировал, но вместо того, чтобы принять звонок, он его тотчас сбросил.

— Кто, по-вашему, убил Юлия Филипповича? — спросила Таня, и лицо ее собеседника чуть порозовело.

— Вы хотите знать, верю ли я в виновность Ирочки? Но ведь дело не в вере, а в фактах. Они же таковы: Ирочка убила Юлика.