Связанные одной тайной

И тут случилось неожиданное. Филипп вдруг вскочил с места, грубо отшвырнул служебных приставов и охрану и выбежал прочь. Все это произошло в гробовом молчании, и никто из присутствующих, все еще переваривавших изложенную адвокатом версию событий, даже не попытался задержать его.

Перед всеобщим хаосом, тотчас последовавшим за этой немой сценой, Таня помнила только одно — мученический взгляд Дениса, смотревшего на нее с суеверным ужасом, как будто она была не живой человек, а призрак.

Филиппа задержали в аэропорту Домодедово при попытке вылететь из России. Его сестра к тому времени уже давала признательные показания, валя все на брата и утверждая, что это он все задумал. И он же, под угрозой расправы, заставил ее застрелить отца. Филипп, после ареста, тоже сразу заговорил и, ясное дело, утверждал прямо противоположное, заявляя, что сестренка пришла к нему с идеей избавиться от ветреного родителя.

Как бы там ни было, но история не сходила со страниц желтой прессы в течение многих недель. Ирина была оправдана единогласным решением присяжных, и все возмущались некачественной работой Московской городской прокуратуры.

Радкович, как стало известно Татьяне, получил большой нагоняй, и его мечта не осуществилась: после того, как Николай Олегович вынужден был подать в отставку, новым прокурором Москвы был назначен человек со стороны, а вовсе не Денис, так стремившийся к этой должности.

Ирина Бах была крайне признательна Татьяне и всячески превозносила ее заслуги. А когда выяснилось, что она ждет ребенка — единственного наследника своего покойного мужа, — ее радости и вовсе не стало предела.

Генрих Максимилианович тотчас переменил свое решение, которое, он, собственно, давно уже принял. Вызвав к себе Татьяну, он заговорил сладким голосом:

— Танюша, дело Ирины Бах войдет в учебники юриспруденции, причем как отечественные, так и зарубежные. А это дорогого стоит! Ты ведь в курсе, что все звезды шоу-бизнеса, политики, а также денежные мешки, у которых нелады с законом, осаждают меня звонками и просьбами о том, чтобы ты занялась их делом? Ты сейчас настоящая знаменитость! Все хотят, чтобы именно ты представляла их интересы. А на богатых идиотах можно грести деньги не просто лопатой — экскаватором.

Таня уже поняла, что намеревался предложить ей господин Светлый, поэтому не удивилась, когда тот произнес:

— Забудем наши старые распри. Конечно, Танечка, ты останешься работать у меня на фирме. И, с учетом произошедшего, я хочу предложить тебе партнерство. Представляешь, ты войдешь в число избранных! А ведь обычно требуется работать много лет и проявить себя с наилучшей стороны, чтобы стать партнером. Но ты, Танечка, просто уникум! Я уверен, что у нас все пойдет, как по маслу!

Стать партнером одной из самых крутых юридических фирм Москвы? Да она мечтать об этом не могла! И вот Светлый на полном серьезе предлагает ей это. И раньше бы Татьяна обеими руками ухватилась за такое предложение. Но — именно раньше.

А теперь…

Теперь у нее были другие планы.

Ирина Бах не поскупилась — гонорар, который вдова выплатила адвокату, спасшему ее от тюрьмы, был поистине царский. А так как Генрих Максимилианович не верил в ее победу, то он не озаботился выгодными для себя условиями в договоре с сотрудницей своей фирмы, поэтому львиная доля гонорара осела в карманах Волковой. А заработав крупную сумму, Татьяна могла снова заняться тем, что было для нее важнее всего.

— Ну что, согласна? — спросил ее Светлый, заискивающе улыбаясь. — Конечно, согласна! Кто же от такого откажется, да, Танечка? Ты в течение пары лет станешь самым известным адвокатом столицы. И, что немаловажно, самым высокооплачиваемым. Так давай отпразднуем это французским шампанским…

— Спасибо, но я днем не пью, — сказала насмешливо Таня. — К тому же мне придется ответить вам отказом, Генрих Максимилианович. Ваше предложение, не скрою, более чем щедрое. Однако я не вижу для себя будущего в вашей конторе. Да и зачем, собственно, мне обогащать вас, если я могу работать на саму себя? Я приняла решение — как и было предусмотрено, после завершения дела Ирины Бах я ухожу от вас. И организую свою собственную юридическую фирму.

Генрих Максимилианович вздохнул, взглянул на нее не то с тоской, не то с восхищением.

— А ты не дура, далеко не дура, Танечка… Конечно, я могу начать грозить тебе всяческими карами, пугать, что раздавлю тебя, стану чинить тебе препятствия, например, добьюсь аннулирования твоего диплома… Но ничего этого я делать не буду! Потому что на твоем месте поступил бы точно так же. Я просто тобой восхищаюсь!

Он подошел к ней, и Таня почувствовала его лапу у себя на ягодице. Вежливо отстранила ее и сказала:

— И я вами тоже, несмотря на все ваше гниловатенькое нутро, Генрих Максимилианович. Так что не поминайте лихом!