Связанные по Жизни

Не сразу, но до меня доходит смысл фразы. Ведьма — это плохо. Ведьма — это зло. Ведьма заберёт меня с собой. Инстинктивно прижимаюсь к парню сильнее, будто он может меня спрятать, спасти и уберечь от всего мира. И ведьмы, в том числе. Меня начинает потряхивать. Не знаю, то ли кошка такая трусиха, то ли я. Но я только-только привыкла к этой жизни. Ну, почти. А тут опять что-то намечается. В голове шум не прекращается. Вода в уши попала что ли? А перед глазами мутная пелена. И голоса. Голоса словно из трубы звучат и эхом долетают. Нервы, блин, не к чёрту.

— Я знаю. — спокойно отвечает директор, откладывая в сторону бумаги, что держал в руке. — Аля засекла всплеск, когда мы были в городе, бродили по магазинам и выяснила кто это.

— Отлично, — недовольно процедил Ден. Он уселся в кресло напротив отца, а меня усадил на свои колени. — И когда ты хотел сказать мне об этом?

— Не раньше, чем узнал бы, зачем она сюда прибыла. — мужчина поднялся из-за стола и прошёлся по кабинету. Нервничает. — Скажи я тебе раньше, ты бы Васю запер…

— Я и так сейчас это сделаю…

— Нет. — резко прервал его директор. — Мы даже не знаем: нужна ей Вася или нет. — мужчина остановился напротив линорма и, сведя брови, проговорил: — Может это совпадение и ей нужен кто-то другой.

Парень напрягся всем телом словно заведённая пружина. Его руки сжали мои ребра до лёгкого хруста. Перед глазами заплясали белые мошки, отбивая ритм в висках. Губы пересохли настолько, что я чувствую как они начинают трескаться. Но при этом зубы начинаю постукивать. Мне холодно… или жарко…

— Ты знаешь, кто она? — спросил парень, совершенно не замечая, что со мной что-то не так.

— Она твоя бабка.

Так! Час от часу не легче… и мне что-то не легче. Ден от шока аж, руки разжал и чуть меня с колен не скинул. А у меня как плясали мошки, так и пляшут. Виски тисками сдавливает. Вздохнуть не могу, тело судорогой сковало.

— И ты молчал?! — парень всё-таки вскочил на ноги, пересадив меня в кресло. Я сразу свернулась калачиком. Почему я сейчас не кошка? Ну, же…

— А что ты предлагаешь? Пригласить её в гости и за чашечкой чая выведать её планы? Она Верховная. И если она здесь, добра не жди! Последний раз, когда она явилась сюда, то забрала твою мать…

— Она убила свою родную дочь?!

— Я не могу это утверждать. — как-то обречённо проговорил мужчина. — Аля не может рассказать, что там случилось. А я не мог бросить тебя, чтоб идти и добиваться правды. Твоя мама запретила мне.

Черт побери, меня парализовало. Тело содрогается, волнами судороги проходят. Зубы стучат чечётку. Дыхание через раз вырывается из груди. Зажмурилась. Но даже прикрытые веки не спасают. Слёзы выкатываются и горячими дорожками сбегают по лицу. Блин, Ден, прости…

— За что? — удивился парень.

Его голос раздаётся рядом, я чувствую его дыхание на лице. Некрасиво шмыгаю носом, несколько раз натужно кашляю и забиваюсь в уголок. Не знаю. Что мне хреново. Что не смогу тебе помочь…

— Эй! — долетел до меня крик Али. — Васе нужно в лазарет…

А дальше звенящая тишина. И только временами я слышала приглушённые голоса. Ещё чувствовала то холодные пальцы, то горячие ладони, а то и всё тело окутывало теплом и я погружалась в сон, без сновидений. Временами мне вливали горькую воду, она резала горло и я кашляла. Временами лихорадило. Временами в жар бросало. Заболела я. Это и ежу понятно. Зимой в речке купаться. Так недолго и воспаление схватить. Походу схватила. Кашлять больно. А не кашлять невмоготу. Я последний раз так болела ещё в школе. Тогда у меня была бабушка. Малиновое варенье и мёд с лимоном. Потом появились волшебные таблеточки — азитромицин. И мои больничные протекали в выходные дни. Но где их здесь достанешь?