Связанные прошлым

Однажды утром мы сидели за завтраком, почти закончив есть и собираясь ехать к Пьетро и Инес, когда зазвонил телефон Данте. Теперь он всегда включал звук, и каждый раз, когда он звонил, все вокруг замирали, охваченные ужасом, опасаясь плохих новостей.

Данте взглянул на свой телефон, лежащий на столе, и то, как его рот сжался в тонкую линию, сказало мне, что это был один из Фальконе.

Я встала.

— Почему бы вам не взять с собой все, что вы хотите? Мы уезжаем через пятнадцать минут.

Ни Леонас, ни Анна никак не отреагировали на мои слова, их взгляды были прикованы к отцу. Он медленно поднял голову. Мой живот сжался.

— Наверх, немедленно, — приказал он.

Глаза Анны расширились. Она отодвинула стул и встала, затем схватила Леонаса за руку, который уставился на отца с открытым ртом.

— Пойдем, Леонас.

Он встал, и Анна потащила его из кухни.

Я обошла вокруг стола. Выражение глаз Данте испугало меня.

— Что такое?

— Римо выдвинул свое первое требование, — сказал он убийственным голосом, который говорил мне, что он борется за контроль. Он встал и посмотрел на меня сверху вниз. — Он хочет Миннеаполис.

Я фыркнула.

— Это абсурд. Ты никогда не отдашь ему часть своей территории, а тем более один из самых важных городов!

Данте мрачно улыбнулся.

— Ох, он это знает. Он, блядь, знает, — он сердито взглянул на телефон. — Он насмехается надо мной. Не хочет, чтобы игра подошла к концу сейчас, поэтому требует невозможного.

Я коснулась его плеч.

— Ты расскажешь Пьетро и Сэмюэлю?

Данте посмотрел мне в глаза, будто надеялся найти там ответ на все свои вопросы. Жаль, что у меня их нет, жаль, что не могу ему помочь. Все смотрели на него в поисках ответов, действий, спасения. Хорошо, что его отец уже страдал слабоумием, как бы жестоко это ни звучало. Но этот человек сделал бы только хуже.

— Я должен. Серафина их ответственность, а не моя. Они заслуживают знать, даже если это усложнит мне жизнь.

— Ты думаешь, Пьетро и Сэмюэль согласятся на требование Римо? — удивленно поинтересовалась я.

Данте провел пальцами по моим волосам.

— Они сделают все, чтобы спасти Серафину.

Он улыбнулся, будто слишком хорошо их понимал. Естественно, я отдала бы Римо все до последнего сантиметра своей территории, если бы речь шла о жизни Анны или Леонаса. Я бы отдала ему все, абсолютно все, чтобы защитить моих детей. Но мужчины были воспитаны так, чтобы всегда в первую очередь на первое место ставить Наряд. Долг и честь пришли прежде чем что-либо еще. Потеря своей территории и вместе с ней своей чести была самой ужасной мыслимой судьбой в нашем мире. И все же, глядя в глаза Данте, я задавалась вопросом, отдал бы он все Римо, если бы Анна оказалась в его руках, и была совершенно уверена, что в конечном итоге он отдал бы все.

* * *

Анна и София отправились в сад, чтобы посидеть на качелях, пока Леонас бегал по дому. Для него это было тяжело, потому что тут у него не было своих друзей, с которыми можно было играть. У Анны была София, и время от времени им удавалось отвлечь друг друга. Леонас почти все время играл один.

Данте отвел Пьетро и Сэмюэля в сторону вскоре после того, как мы прибыли в особняк, и сообщил им о требовании Римо, пока я сидела во внутреннем дворике с Инес, попивая кофе. Она еще не знала о сообщении Римо, и я подумала, не стоит ли ей рассказать. Данте и Пьетро скрывали от нее многие подробности, защищая ее, но, представив себя на ее месте, я хотела бы знать все подробности о положении моей дочери.

Инес посмотрела в мою сторону. Должно быть, я какое-то время наблюдала за ней.

— Есть новости, которыми Данте не хочет делиться со мной, не так ли?

Анна и София, тесно прижавшись друг к другу на широких качелях, разговаривали. Девушки должны были быть защищены от всего зла в нашем мире, но часто наш мир обрушивал на них истинное зло. Бибиана страдала в своем первом браке и только теперь обрела счастье с Дарио и своими детьми. Теперь Серафина страдала за грехи людей.

— Римо выдвинул нелепое требование в обмен на свободу Серафины. Это случайность.

Инес поставила чашку с кофе на столик.

— Чего он хотел?

— Территорию Пьетро.

Инес отвернулась, на мгновение погрузившись в свои мысли.

— Он может забрать ее себе.

Я наклонилась к ней.

— Инес, он знает, что Данте никогда не отдаст ему часть своей территории. Отдать важный город врагу поставило бы под угрозу всех.

— Ты имеешь в виду это поставило бы под угрозу твоих детей, — сказала она яростно.

Я откинулась назад, удивленная ядом в ее голосе и глазах.

Инес закусила губу.

— Мне очень жаль. Это было совершенно неуместно. Я… — она сглотнула и прижала ладонь к глазам. — Чувствую себя такой беспомощной. Я всегда говорила своим детям, что буду держать монстров на расстоянии. И вот моя дочь в руках монстра, а я сижу здесь и пью кофе, не в силах помочь ей, защитить ее.

У меня на глазах выступили слезы.

— Никто не мог предвидеть ничего подобного.

Инес горько улыбнулась.

— Не знаю. Ситуация обостряется все больше и больше. Между семьями так много ненависти. Чем все это кончится?