Читаем Связанные страстью полностью

Поскольку при этих словах Дженни побледнела, Такер подошел к ней и нежно сказал:

— Все дело в том, что сейчас я недостоин тебя и знаю об этом.

— Такер…

У Такера стали непроизвольно подрагивать руки, когда он заметил, что холод в глазах Дженни начал постепенно таять. С огромным чувством он произнес:

— Мне никогда не забыть совершенные мной дурные деяния. Особенно хорошо я понимаю это теперь, когда могк во всей полноте оценить тяжесть сельскохозяйственных работ и понять, какого огромного труда стоит ранчеро накопить хотя бы небольшую сумму, чьи трудовые сбережения я без зазрения совести крал или отбирал у их владельцев; Увы, я не смогу предложить тебе совместное будущее, ибо меня преследуют силы закона.

— Такер, ты говоришь мне правду?

— Чистую правду. Наконец-то сподобился, хотя уже слишком поздно.

— Ничего еще не поздно. Как ты не понимаешь? Ведь сейчас ты стал совсем другим человеком!

— Вероятно, однако это не может изменить того, что я сделал.

Дженни перешла на шепот:

— Сможет ли изменить тебя тюрьма, если ты уже сам изменился?

— Я должен понести наказание.

— Наказание тоже ничего не изменит.

— Я не могу компенсировать причиненный мной ущерб иначе, как отбыв наказание.

— Послушай, Такер, что ты хочешь от меня услышать? — спросила Дженни, едва сдерживая слезы, и подошла к нему. — Хочешь, чтобы я заявила, что ты — дурной человек и никогда не исправишься? Но ведь я знаю, что это не так. Какие бы чувства ты ко мне ни испытывал, тот факт, что ты пришел сюда и говорил со мной, демонстрирует твою искренность и полное внутреннее перерождение. Возможно, ты впервые в жизни задумался о чувствах других, а это дорогого стоит.

— Это произошло только потому, что я полюбил тебя.

— Не говори больше эти слова. Ты меня не любишь.

— Только не надо рассказывать мне о том, что я чувствую, Дженни. Ты заставила меня задуматься о совершенных мной ужасных поступках и пробудила в душе желание каким-то образом загладить их.

— Твое прошлое сделало тебя тем, кто ты есть.

— Мое прошлое сделало меня недостойным тебя.

— Глупости.

— Ничего подобного.

— А между тем ты брат Мэтта.

— Опять этот Мэтт…

Дженни не сдержала улыбки.

— Мэтт отзывается о тебе в той же примерно манере.

— Неужели?

С минуту помолчав, Дженни наконец ответила:

— Он сказал так, когда я сообщила ему, что люблю тебя.

Такер на мгновение замер. Потом его губы задрожали, он судорожно сглотнул и едва слышно произнес:

— Ты испытала это чувство, когда думала, что я — Мэтт.

— Я никогда не думала, что ты — Мэтт.

— Не выдумывай, Дженни. Я приехал сюда лишь для того, чтобы ты поняла, что я пошел на близость с тобой потому, что был не в силах отвергнуть тебя.

— Я тоже особа не очень-то сильная.

— Ты так не думаешь, Дженни.

— К сожалению или к счастью, я произнесла эти слова вполне искренне.

— Ты уверена?

— Ни в чем не была так уверена, как в этом.

— Дженни…

Мигом преодолев разделявшее их расстояние, Такер заключил Дженни в объятия. Затем прижал губы к ее губам, и она ответила на его поцелуй. Продолжая сжимать ее в объятиях, он неожиданно прервал поцелуй и всмотрелся в ее глаза. Они излучали некое особенное сияние, и Такер неожиданно осознал, что это сияние предназначено ему одному.

Он поцеловал Дженни в глаза, она прикрыла веки, и он ощутил губами трепет ее ресниц. Его поцелуи быстро согрели девушку, поскольку он каждый раз прижимался горячими от страсти губами к еще не целованной части ее лица. Закончив покрывать поцелуями лицо, он напоследок облобызал ушко, После чего снова переключился на рот.

Неожиданно Такера пронзил страх, и он поднял голову. Неужели из всего, что ему наговорила Дженни, он услышал только то, что хотел услышать? Неужели Дженни и в самом деле хочет его, Такера — человека, воплощавшего в себе дурное прошлое и неопределенное настоящее?

Такер опустил голову и вновь всмотрелся в глаза Дженни, но они излучали лишь свет любви — то особое золотистое свечение, которое невозможно ни с чем спутать.

Такер крепко прижал ее к себе. Отныне Дженни — его Дженни — принадлежит ему одному.

Мейсон Лайт повернулся к человеку небольшого роста, вошедшему в хижину, где они оба остановились. Мужчины были в полном изнеможении и находились в незнакомом месте в диком заброшенном краю среди прерий. Мейсону Лайту это не нравилось. Он был среднего роста, черты лица мелкие, острый, заросший щетиной недельной давности подбородок. Одежда покрыта пылью, что неудивительно, ибо ему с приятелем пришлось-таки попутешествовать. Угрюмо посмотрев на своего компаньона, Мейсон осведомился:

— Ну, что тебе удалось выяснить?

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже