Связанные судьбой (СИ)

- Не волнуйся, я никому ничего не расскажу, - пообещала Маша и замолчала, привлекая внимание подруги.

- Ты что-то хочешь за молчание, верно? – изогнув бровь, поинтересовалась Вика. Вот так всегда, приходится платить за молчание.

- Да, хочу.

- И что же это?

- Думаю, ты и сама знаешь.

Тяжелый выдох вырвался из её груди. О, она догадывалась, но не была уверена, что хотела бы с кем-нибудь этим поделиться. Она даже Кристиано не рассказала, потому что знала, что сказанные ею слова произведут эффект разорвавшейся бомбы и тогда прольётся кровь, много крови. Вот только им сейчас и так проблем хватало. Насколько Вика поняла, Совет объявил их семье войну и эта война не обойдётся без жертв. Первым под раздачу попал Михаэль, оставалось гадать, кого выберут следующим.

- Ты никому не скажешь? – внимательно всматриваясь в синие глаза подруги, спросила Вика. Девушка понимала, что возможно открывшись Маше, делает опрометчивый шаг, ведь рыжая славилась у них любопытством, хотя и не была уж такой сильной болтушкой, просто любопытная как кошка. И всё же было немного страшновато, что обо всём узнает Кристиано, она боялась за своего волка.

- Никому, обещаю.

- Хорошо, - вздохнув, сдалась Вика, и, посмотрев на входную дверь, проверяя наличие подслушивающих, и когда их не оказалось, то начала свой рассказ.

Вернувшись от Иры, Вика была настолько потрясена рассказом девушки, что не сразу заметила Никольского, который ждал её в её же номере. Лишь когда она начала раздеваться, то поняла что что-то не так. Оставшись лишь в нижнем белье, она втянула в себя воздух и почувствовала запах дорогих сигарет, которые он всегда курил.

- Что ты здесь делаешь? – не став останавливаться, спросила девушка, ощущая голодный взгляд на своём теле.

- Ждал тебя, - в его голосе была хрипотца, как и всегда, когда он был возбуждён.

- И зачем?

Она старалась оставаться невозмутимой, годы практики помогали, но ей так хотелось накричать на него и просто вышвырнуть из своего номера, но она понимала, что этим она только подольёт масло в огонь. Никольский обожал, когда ему сопротивляются и терпеть не мог игнор.

- Я так соскучился по тебе, малышка, - ответил он, и послышалось шуршание простыней.