Связанные судьбы

Мысли мигом перескочили на третью Рудлог, и Люк задумчиво докурил, прикрыв глаза и периодически дергая уголком губ. Если бы его видел Тандаджи, он бы точно понял, что бывший подчиненный замыслил какое-то безобразие.

Безобразие требовало вдохновения, и лорд Лукас Дармоншир плеснул-таки себе коньяка, пригубил его и сделал еще несколько звонков в Иоаннесбург. В цветочный салон, где его уже узнавали по голосу, – заказал цветы и поинтересовался, нет ли у них нужных ему контактов. Через полчаса список телефонов был у него. И только в третьем агентстве после некоторых колебаний ему сказали, что могут все организовать так срочно, как требуется, если он готов платить за работу магов и материалы.

– На полночь, – подтвердил Люк после того, как описал заказ. – Секунда в секунду, сверим часы. И держите меня в курсе о готовности. Время и место должны быть те, что я указал. Штрафы я беру на себя.

Он поговорил еще немного – бо́льшая часть времени ушла на убеждение директора компании, что в случае проблем с законом все издержки будут оплачены и что деньги переведут прямо сейчас, немедленно, – и положил трубку, с удовольствием ощущая внутри разгорающиеся предвкушение и азарт. Вновь закурил и усмехнулся сам себе, даже с некоторым сарказмом по поводу своего поведения.

Да, так, оказывается, бывает. Женщины тобой изучены вдоль и поперек, и думалось, что нет и не может быть в них ничего нового. Скажи кто-нибудь еще три месяца назад, что будешь так носиться с одной-единственной – и ладно бы для того, чтобы затащить в постель, – ты бы расхохотался. По сути, ведь всё это не нужно. Марина уже готова, достаточно протянуть руку и взять. Но мысли все – о ней, и что-то изнутри подталкивает делать глупости и безумства. Почему?

«Хочется», – ответил Люк себе, останавливая опасные размышления, и недовольно покрутил головой.

Тебе скоро тридцать шесть, вокруг тайны, враги и расследования, герцогские обязанности и обещания, данные отцу, богам и его величеству Луциусу. А тебя волнует не завтрашний разговор с невестой, не то, что Тандаджи, когда узнает – а он, без всякого сомнения, узнает, – оторвет тебе голову, не то, что ты эпатируешь и провоцируешь нездоровый интерес у целого города, а то, улыбнется ли твоей внезапной выдумке девушка со светлыми глазами и огненным цветком на спине.

Рудлог, Иоаннесбург

Ангелина

Так тоже бывает. Чуть меньше двух месяцев назад ты готовилась принять корону и стать во главе государства, чтобы править достойно и справедливо, как учили с самого детства. Но корона досталась младшей сестре, тебя похитил дракон – а по возвращении ты понимаешь, что здесь и без тебя прекрасно справляются. И пусть своего личного дракона ты победила, хоть и далась эта победа кровью и горечью, и пусть дела нашлись сразу после возвращения. Но те люди, которые трепетали перед тобой и смотрели с надеждой и почтением, теперь кидают совсем другие взгляды, когда думают, что ты не видишь. С боязливым нездоровым любопытством, с жадным интересом, с жалостью или злорадством. Сплетничают, строят домыслы, а дворец – такое место, что шепотки проникают даже сквозь самые толстые стены.

Чем прогневила старшая Рудлог Красного Воина, что он предпочел ей ничем особо не блиставшую, да еще и вышедшую замуж за захудалого барона Василину? Может, ее высочество Ангелина уже не дева – семь-то лет хранить чистоту в самом женском возрасте никому бы не удалось. Или есть где-то у нее тайный муж из простолюдинов и развод оформили быстро – но обмануть можно людей, не богов?

Высказывались и вовсе смелые идеи: что-де ее высочество рождена покойной королевой не от первого мужа, а от кого-то со стороны, вот и настиг принцессу матушкин грех. Но этим болтунам обоснованно возражали, что принцесса, если присмотреться, на отца немного похожа, да и по основной линии она все равно чистая и первородная Рудлог, так что дело точно не в этом.

Много неприятных и некрасивых слухов ходило по дворцу, но Ани привычно не обращала на них внимания – во владениях Нории ей ежедневно приходилось игнорировать ненависть, а это было куда труднее. Но взгляды она отмечала, как и шепотки, и говоривших запоминала.

Так, на всякий случай.

К ее удивлению, через несколько дней своего пребывания во дворце она перестала встречать часть особо усердствующих дам, а смотреть в ее сторону и вовсе перестали – почтительно приседали в книксенах либо кланялись и спешили по своим делам. Ангелина не сразу сообразила, что произошло. А когда догадалась, зашла к Мариану в кабинет и попросила его не усердствовать с репрессиями в отношении сплетников.

– На их места придут новые, и все начнется заново, – сказала она мрачному Байдеку. – Пусть наговорятся. Слухи, как плохой запах, выветриваются со временем.

Он покачал головой – очень уверенно.