Связанные целью

- Мне плевать с каким уровнем жестокости Романов ведет криминальные дела, если эту жестокость он не направляет на меня, - перевела дыхание, внимательно глядя на отца. - И вообще, не тебе швырять в него булыжник. Ты сделан из такого же криминального теста.

Завершила речь и даже завтракать перехотелось. Показательно отодвинула всю посуду в центр стола.

Папа же спокойно продолжал наслаждаться трапезой, запивая каждый кусок бутерброда глотком кофе. Будто вообще не слышал её или слышал, но не воспринимал всерьез. Мол, кричи-кричи, а решение за мной.

- Да твою ж мать, - выругался, но с такой интонацией словно пожелал спокойной ночи. – Пусть это будет какой-то бизнесмен, бедный бизнесмен или хоть тот же детектив, но не отпетый преступник.

- Любви все статусы покорны. 

Папа драматично и беспомощно развел руками и вернулся к завтраку.

Всё-таки невозможно объявить бунтарскую голодовку, когда напротив кто-то наслаждается завтраком. Цокнула языком и одновременно подтянула ближе чашку и тарелку. 

- Я тридцатилетняя, бесплодная, странная художница, - спокойно перечисляла, беспечно наслаждаясь вкусом явно дорогой колбасы и запивая напитком. – Отличный набор. Это не значит, что я хватаю первого встречного, но Романов мне нравится… Очень, - бросила на выдохе, будто пытаясь достучаться до более высоких чувств упрямого родителя. - Что может быть круче? Мы прожжем эту жизнь вдвоем, наслаждаясь друг другом.

- Всё равно это… другой тип мужчин, - странным и напряженным голосом заявил он. – Ты просто не знаешь, как эта хата осталась мне при разводе. И другое имущество. Ты думаешь, твоя мать так просто отдала бы мне такой куш?

Задержала дыхание, и тон его голоса заставил замереть. Исподлобья взглянула, отмечая блеск угрозы в его глазах. Таким обманчиво-спокойным голосом мерзавцы в фильмах обещают убить, если их посмеют ослушаться. Четкая злоба, укутанная в напускную вежливость, уже заставляет кровь немного застыть.

- Но ведь она жива? – с ярким безразличием, но поинтересовалась. 

- Она жадная, но всё-таки сообразительная, - злостно ухмыльнулся. – Вовремя поняла, что никакие дома не стоят таких последствий.    

- Я помню, как она вила веревки из тебя.

- А теперь смотри внимательно, что и веревки вьются до определенного момента, - отчеканил, слегка подаваясь вперед.

Потрясающе. Человеку напротив хватало щелчка, чтобы из любящего отца и мужа превратиться в безжалостного ублюдка. Наверное, так умеет каждый из них. Или кто-то на всю жизнь застревает в одном образе.

- А где Юля? – спросила, откусывая кусочек бутера.

- Спит, - беззаботно ответил, что-то печатая в телефоне. - Рано же, а из той конторы она уволилась. Там не ценят профессионалов.

Угукнула и допила холодный кофе за несколько глотков.

- Так, ладно, - легонько ударила ладонями по столу. – Что там показывают твои крутые часы? Мне, наверно, пора ехать уже.

- Только с охраной, - оторвал взгляд от экрана и пристально посмотрел на неё.

- Да помню я, - встала и опять закуталась в одеяло. – С охраной, с охраной.

Недовольно пробурчала себе под нос, выходя в коридор, но всё-таки резон в его напоминании был. Не стоило брезговать безопасностью, ибо своими криминальными авантюрами, она так высоко подняла пыль, что некоторые её крупицы всё ещё не улеглись.

*****    

Мчала по шоссе на приметном внедорожнике, который утащила из папиного гаража. Терпеть не могла различные указы и лихо вооружившись папиными генами, всегда чувствовала тягу к запретному.

С охранниками получился явный перебор. Охрана в квадрате, ибо помимо папиных доблестных служителей, за ней во все три глаза следили люди Романова.

Черт. Это было достаточно красочное зрелище, но была рада, что её персону скрывают черные стекла. Один взгляд со стороны и никто в здравом уме не скажет, что этот кортеж всего-то сопровождает рыжую художницу к офису. Более того, если кто-то предположил бы, что за рулем сидит женщина – остальные сочли бы его бредящим.

Спустя примерно полчаса, с наглым заносом и хитрой улыбкой на лице, она  свернула на парковку. Остановилась возле серого «Лексуса» и печально улыбнулась. Рисовалось стойкое впечатление, что мужчина днюет и ночует на работе. Даже захотелось как-то выразить свою благодарность. Как-то материально.

На выдохе открыла дверцу внедорожника и уверенно ступила на каменную кладку. Захлопнула дверцу в унисон с новым порывом летнего ветра и волнительно осмотрела высокое синее здание, затем кинула взгляд на парковку. Рабочий день начинался в девять, поэтому и машин было немного.  

Сунув руки в карманы черных брюк, ровным, печатным шагом направилась к входу, разбивая уличные шумы цепким ударом тонких, высоких каблуков по каменной кладке.   

Ей всегда казалось, что легальный бизнес – гарант спокойной и обустроенной жизни. А нет, он тоже в состоянии отнять много крови и нервов. Потому что в любую секунду может перемешаться с криминальным мрачным оттенком. Привлечь к себе нежелательных, жадных и беспринципных особей.

Толкнула крутящуюся дверцу и вновь спрятала руку в карман, заходя внутрь здания.