Связанные венцом (СИ)

– Ана...

– Скажи! – произносит с нажимом.

– Я люблю тебя, милая. Очень люблю, – горло сдавливает от эмоций, и слова получаются хриплыми и немного глухими. – Для меня не имеет значение, венец тому виной или мои собственные чувства. Я хочу быть с тобой рядом. Просыпаться и засыпать в одной постели, любить тебя. Наслаждаться каждым твоим стоном и вздохом. Смотреть, как ты мило краснеешь и стесняешься, когда я говорю тебе эти слова. Воспитывать детей. Мальчиков и девочек... И каждую свободную минуту посвящать тебе.

– Я тоже этого хочу. Очень сильно. И люблю тебя больше жизни, Сил, – в ответ шепчет она и обвивает мою шею тонкими руками. – Больше чем могу себе представить! И я... уничтожила венец.

Опускает длинные ресницы, буравит взглядом пуговицу на моем камзоле. Нежные щеки алеют...

– Я… Ты что? – беру ее за плечи, отстраняю, чтобы заглянуть в глаза.

– Уничтожила венец! – повторяет, отведя взгляд. – В источнике Энилейна… Вы свободны.

– Ана…

Она еще что-то хочет сказать, Но я подхватываю ее на руки и закрываю сладкие губы поцелуем.

К керберам венец. К керберам фей-ир. Моей жены слишком долго не было дома. Пока показать ей, как я соскучился.

Эпилог

Спустя три года…

Ана

Я стою перед зеркалом, повернувшись боком, и придирчиво рассматриваю свое отражение. Едва заметная, похожая на половинку разрезанной херсонской дыни выпуклость, четко проступает сквозь натянутую ткань ночной сорочки. Неужели это правда? Неужели… я беременна?

Прикладываю ладонь к животу, пытаясь хоть что-то почувствовать. Как так получилось? Ведь у меня  буквально недавно только закончились женские дни. Разве такое возможно?

Мы с Силом конечно хотели ребенка. Да и  все намекали, что пора. Как-никак уже три года прошло с нашей женитьбы. Но я не спешила. Да и муж бы не против. После моего отсутствия мы никак не могли  насладиться друг другом. Нам и вдвоем было хорошо. Тем более, мне еще столько всего предстояло изучить, столько всего запомнить, что на ребенка просто бы не хватило времени. К тому же заводить детей в столь страшное время, когда еще чувствовались отголоски былой эпидемии мы посчитали безответственным.

Но три года минули. О лихорадке Алиллы уже давно никто ничего не слышал, и, видимо, Вселенная все решила за нас.

К счастью за свою жизнь больше не приходиться волноваться. С Ханаром я все связи порвала. Сил, в силу должности, конечно, поддерживал зыбкий мир. Ариэль отправилась во Фрадор, а нам отошли прииски. Но я потребовала выдать всех, кто на меня напал в Рейроке. Всех, кто охотился и загонял, как дикого зверя. И Роветрту пришлось это сделать. У него просто выбора не осталось. После всего, что он натворил.

Наемников нашли и наказали. Сил постарался. Я просто знала, что пока они не будут у нас в руках, не смогу спокойно спать… Теперь моему сну ничего не мешало.

Живот отзывается легкой пульсацией и теплом. Там словно разгорается маленькое солнышко, и я, склонив голову набок, прислушиваюсь к новым ощущениям. Кажется, будто пушистая кошечка гладит лапкой изнутри. Сосредоточившись на ощущениях, даже не замечаю, как в комнату входит муж.

– Милая, у меня для тебя новость.

Вздрагиваю и поспешно отпускаю сорочку. Широкий крой надежно скрывает пока еще маленький животик.

Поднимаю голову.

– У меня тоже.

Прикусываю губу. Смотрю настороженно. Как он это воспримет? Обрадуется или нет? Должен обрадоваться...

– Ты первый, – безуспешно пытаюсь оттянуть неотвратимое.

Он избегает смотреть в глаза, и сердце взволнованно замирает.

– На кортеж Ариэль напали по дороге в Вальджил, – медленно произносит. – Она жива и невредима. Только находится в Таканиве. У полукровок.

Внутри что-то обрывается, скручивается тревожным клубком за грудиной.

Я не знала эту девочку. Даже не видела ни разу. Но все равно было жалко бедняжку. Мне хватило и одного раза, чтобы понять какой монстр король Ханара. И искренне посочувствовать его дочерям. А теперь еще и дикие полукровки...

– Сил.. Мы же выручим ее? Представь, что они с ней сделают.

Передергиваю плечами, вспоминая нападение в Рейроке. Дикари! Просто бессовестные дикари. Хоть бы не навредили этому несчастному ребенку. Должна же у них быть хоть капля разума. Девочке едва восемнадцать исполнилось...

– Не беспокойся, – он подходит и крепко обнимает, прижав к груди. – Я решу эту проблему. Веришь?

– Конечно! – доверчиво заглядываю в черные омуты его глаз. – Ты всегда знаешь, что делать.

– К сожалению, не всегда, – удрученно покачивает головой. – Но очень часто.

В этот момент дверь внезапно распахивается и влетает взволнованный камердинер мужа, Акей Ваухан.

– Ваше величество! – вопит он. Спотыкается. Останавливается и замирает, дрожа от возбуждения. – Извините, ваше величество!

Выбегает обратно, вспомнив о приличиях. Стучит и снова заходит, уже как положено по этикету. Только вздрагивающие руки выдают его истинные чувства. Мы с мужем изумленно переглядываемся. Поведение камердинера шокирующее, и вовсе ему несвойственное.

– Ваше величество! – опять повторяет Акей. Сглатывает шумно. – Сердце Атара!  Сердце Атара, ваше величество!

– Что, сердце Атара? – хмурится муж.