Связанные венцом (СИ)

У меня от одного только взгляда на короля Сильвестра стынет в жилах кровь. Как жаль, что я не научилась получше скрывать свои чувства?

- Потому что ты моя, - заявляет дракон. Как будто это все объясняет.

Его реакция для меня совершенно непонятна. Зачем я ему понадобилась. Неужели притяжение венца настолько сильно, что ему даже с такой женой трудно расстаться.

Ищу глазами ведьму, чтобы у нее уточнить. Но Боадики ап Уллы и след простыл. Ушла незаметно, пока я с… мужем отношения выясняла.

- Ваша? - удивленно уточняю.

Не нравятся мне его слова. Звучат как-то неприятно. Словно я игрушка бездушная, даже права голоса не имею. Захотел - забрал, надоела - выбросил.

- Моя, - кивает.

Черные глаза сверкают самодовольным блеском.

- Кто ваша? Собственность ваша? - мой голос дрожит от возмущения.

Вот такая, получается, тут традиция. Королям позволено все. Им не отказывают, не противятся и решения не оспаривают.

- Да, - кивает.

Смотрит выжидающе. Небось, уверен, что растаю от восхищения.

- Тогда и вы мой? - усмехаясь, заявляю.

Может, девушка из Ханара не должна так говорить, но я не могу сдержаться.

- Драконы никому не принадлежат, - снисходительно отвечает, вызывая у меня еще большее возмущение.

Даже на миг замолкаю, не зная, что сказать на эти слова.

- А люди, значит, могут. Я рабыня, по-вашему? Вещь?

От обиды начинает щипать в носу. Сначала король Ханара заставил шантажом притвориться его дочерью и выкрасть древний артефакт, рискуя жизнью. Теперь король Ньелокара требует быть его женой и умирать от восторга. А я ведь всего лишь хочу жить собственной жизнью.

- Женщина должна принадлежать мужчине. Таков закон природы, - словно маленькой, объясняет.

- Тогда и мужчина должен принадлежать женщине, - упрямо вздергиваю подбородок.

Дракон лишь хмыкает, потешаясь.

- Мужчина может себя защитить, обеспечить, - улыбается добродушно. Злость, которая так меня пугала вначале, исчезла. Кажется, его величество считает, что я очень забавная, как экзотическая зверушка. - Мужчина может принимать решения и должен заботиться о той, которая ему принадлежит. Женщины не могут управлять собой. Они слишком эмоциональны, импульсивны, склонны к поспешным выводам и необдуманным поступкам. Мужчина должен защищать свою женщину от нее же самой. Учить и воспитывать, - нравоучительно заканчивает.

- Меня воспитали родители. Я не нуждаюсь в другом воспитании, - едко выделяю последнее слово. - Тем более в вашем.

Веселье в секунду исчезает из его глаз.

- А это уже мне решать. Моя жена должна слушаться и кориться, - с нажимом произносит.

Больше не могу это выносить. Похолодевшие пальцы сжимают край покрывала. Вот, значит, какая судьба мне уготована - быть безвольной марионеткой короля-дракона. И это в лучшем случае. В худшем, сгнить в замковых казематах.

- Так выберете себе такую жену, а меня отпустите! - запальчиво восклицаю, пытаясь дозваться до его разума.

Голос взвивается от отчаяния и горечи.

- Нет! - сверкает глазами.

В глубине души я предчувствовала этот ответ, но все равно становится обидно и горько. Опускаю голову, не могу смотреть на него.

Пульс набатом стучит в ушах. Надежда, которая поддерживала меня все это время, тает. Не отпустит меня домой этот дракон. И узнает скоро, кто я на самом деле.

- Я желаю тебя! - доносится до меня. - А я всегда добиваюсь желаемого, запомни, моя строптивая упрямица.

- А чего я желаю, вам не интересно? - обида становится еще острее.

Я буквально ощущаю, как захлопывается за моей спиной решетка темницы. Представляю это так отчетливо, что буквально ощущаю спиной холод тюремных стен и запах сырости. Страх ледяными щупальцами сжимает сердце.

- Ты тоже желаешь меня, - уверенно заявляет. - Иначе не отдалась бы мне, и не закрепила наш союз плотской любовью.

Вот это самоуверенность. Королевская.

- Это была ошибка. Прорыв. Это венец так на меня повлиял, - пытаюсь втолковать очевидное.

- Тем не менее, если б я был тебе противен, ничего бы не случилось.

Открываю рот, чтобы возразить, и захлопываю. К чему отрицать. Он прав. А я, похоже, круглая дура.

- Я все сказал. А теперь тебе нужно отдыхать.

Демонстративно складываю руки на груди, невольно морщась от боли. Даже не собираюсь следовать его указаниям.

Но король Сильвестр не обращает внимания. Он просто подходит к кровати, берет меня под коленки и лопатки и, чуть приподняв, укладывает на постель. Словно я кукла какая-то, или ребенок маленький.

- Спи, - натягивает одеяло до подбородка.

- Вы совершенно невыносимы! Я не хочу быть замужем за вами, - цежу сквозь зубы.

- Хочешь, малышка. Еще как хочешь, - улыбается.

А затем, подхватив со стола, оставленную Боадикой,  кружку, подносит ее к моим губам.

- Пей! - рука перемещается на мой затылок, аккуратно поддерживая голову. От теплой ладони по позвоночнику цепочкой бегут мурашки.

Послушно делаю глоток, стараясь не обращать внимания на реакцию тела, за ним еще один.

- Вот видишь. Слушаться мужа совсем не страшно.

Из упрямства хочется сомкнуть губы, но это была бы совсем уж детская выходка. Поэтому послушно допиваю отвар.

Король гладит меня по голове, как маленькую и целует в лоб.