Связанные зоной

В лицо вдруг пахнуло морозной свежестью. Мякиш замер. Впереди была аномалия, но насколько она опасна и как далеко находится, он не понимал. Еще вчера вечером опознать ловушку по одному-двум признакам художник сумел бы не задумываясь. Сидя в мягком кресле и попивая душистый чай, заваренный дедом Ефимом, он ощущал себя почти готовым экспертом по определению любого вида аномалий. Теперь же в голове было пусто, а внутри снова проснулся и постепенно нарастал страх: впереди — смерть, позади — верная смерть, вправо дороги нет, а влево дорога — чистое самоубийство. Но и лежать на месте было просто глупо.

Он постарался сделать усилие над собой и сосредоточиться: ловушек, характеризующихся понижением температуры окружающего воздуха, было не так много. Но знаний все равно не хватало. Вот если бы посмотреть на эту аномалию сверху, с высоты человеческого роста!..

И Мякиш вдруг сделал то, чего никогда бы не позволил себе в нормальном состоянии: резко привстав, он бросил короткий взгляд вперед, мгновенно развернулся в сторону засады и снова спрятался в траве. Все движение заняло секунду, но теперь информации было достаточно для осмысления.

Мародеры его не заметили. Как выяснилось, он уполз достаточно далеко, чтобы оказаться от них почти сбоку: если бы он сумел перебраться через близкую теперь насыпь, они в своем укрытии были бы перед ним как на ладони. Правда, из-за сплошной цепочки аномалий все равно ничего не вышло бы. Ловушку впереди распознать так и не удалось, но, судя по огромному пятну жухлой низкорослой травы, переходящей в черное пятно пустой земли, соваться туда было просто неразумно. В целом же позиция у Мякиша получилась относительно безопасная, и теперь он мог просто отсидеться здесь какое-то время.

И все бы хорошо, но совсем недалеко от этого безопасного места умирал Крот. Художник старался не поддаваться чувству жалости: дед Ефим был для него посторонним человеком, который к тому же в любом случае вряд ли доживет до получения помощи. Но мысли о старике все же не давали покоя.

Так или иначе, следовало контролировать действия грабителей, и Мякиш осторожно приподнялся. Стоять на полусогнутых так, чтобы только голова слегка возвышалась над травой, было крайне неудобно, и ноги сразу начали наливаться тяжелым гудением. Но события уже принимали новый оборот, и все внимание Мякиша было теперь сосредоточено на происходящем.

Мародеры, оказывается, все-таки решились на следующий шаг: один выпрямился в полный рост рядом со своим укрытием и всматривался в колышущуюся травяную поверхность. Из-за края насыпи были видны только его голова и ствол короткой автоматической винтовки, которой он водил из стороны в сторону. Мякишу даже показалось, что смотрит он примерно туда, где остался лежать Крот.

Второй был значительно ближе: он как раз спускался с насыпи, видимо обнаружив проход в цепочке аномалий. До него было не больше сорока метров, он, как и напарник, стоял в полный рост, настороженно целясь в густую траву из короткого автомата, и представлял собой настолько заманчивую мишень, что удержаться было просто невозможно.

Одним плавным движением Мякиш поднял к плечу карабин, тщательно прицелился, потом чуточку опустил ствол и медленно потянул за спусковой крючок.

Карабин плюнул огнем и болезненно ударил в плечо прикладом. Мародер оповестил округу о точном выстреле протяжным воплем и рухнул на землю. Патроны оказались с картечью: промах исключен. Правда, выстрел получился не смертельный — мародер, подвывая, матерясь и обливаясь кровью, полз вверх по насыпи. Мякиш еще долю секунды смотрел на него поверх травы, а потом быстро присел и побежал на четвереньках влево, ближе к насыпи.

С позиции первого бандита ударила гулкая очередь, потом вторая, третья. Художник упал на живот и лежал неподвижно, отмечая, что пули рядом не свистят и верхушки травы не срезают. Значит, его позиция осталась незамеченной и стрелок поливает очередями пространство перед собой наугад.

Мякиш вдруг понял, что имеет все шансы прямо сейчас поставить во всей этой истории победную точку: достаточно ранить второго мародера и подождать полчаса. Эта мысль показалась настолько удачной, что он тут же рывком выпрямился, поймал в при цел фигуру человека с винтовкой, видимую теперь по пояс, и быстро выстрелил два раза. Карабин послушно дважды отбил плечо, но, судя по всему, ни один из выстрелов вреда грабителю не причинил. Зато мародер наконец заметил художника и развернулся к нему.

Мякиш испуганно упал в траву и на четвереньках пополз обратно, подальше от насыпи. Короткая очередь рубанула над ним верхушки бурьяна и заставила вжаться в землю.

— Ну что, сука, попался?! — победно заорал мародер и дал еще одну очередь, скосив траву в паре метров от художника. — Ты мне, тварь, еще постреляешь!

Непроизвольно вжавшись в землю, Мякиш пополз в другую сторону, так быстро, как только умел. Рядом снова чиркнула очередь, преграждая дорогу. И дальше пришлось выбирать направление уже совсем наобум: страх подстегивал, не оставляя времени на размышление.