Связанные звёздами

– Стервятники, – прошипел Леопольдо. – Присмотрись, Роза, это наемники, состоящие на папской службе. Они здесь якобы для защиты кардинала Генуи. На самом же деле их главной задачей является обеспечить Пацци успех покушения, – голос итальянца стал ниже. – Их тут не меньше пятидесяти.

Я скосила глаза вниз – солнце бликами играло на стальных остриях мечей. Где-то в центре моего желудка сжался противный комок. Сегодня прольется кровь… много крови.

– Эй, пропусти-ка меня! – крикнул какой-то толстый мужчина. Он распихивал локтями горожан и стремился пробраться к центральным воротам Санта-Мария-дель-Фьоре. Толстяк как ни в чем не бывало прошел мимо наемников, мимо этих зловещих предвестников беды, даже не обернувшись. Я прикрыла глаза рукой и постаралась успокоить дыхание. История оживает. Трагическое событие, о котором я много раз читала в учебниках, вот-вот разыграется прямо на моих глазах.

Вдруг толпа взволновалась, забурлила, послышались приветствия, раздались аплодисменты. Я с любопытством вытянула шею и увидела невдалеке двух белых быков, которые тащили повозку. Перед волами гордо вышагивали трое: Лоренцо, Джулиано и щуплый мужчина в красной рясе с золотым шнурком – должно быть, кардинал Генуи. Повозку, увешанную колокольчиками и флагами Флоренции, также сопровождали костюмированные музыканты и знаменосцы. Шествие замыкала свита Медичи.

– Вон тот в зеленом бархате – Франческо Пацци, – буркнул Лео и указал на невзрачного стройного мужчину. Я кивнула. Нужно постараться запомнить его лицо.

– Попытка отомстить обернется для семьи Франческо жуткими последствиями: Пацци уже никогда не смогут вернуться во Флоренцию, – сказал Леопольдо.

Повозка остановилась в центре площади перед собором. Белых быков распрягли и увели прочь. Толпа возбужденно загомонила. Люди напряженно ждали появления голубя, который воспламенит повозку.

– Благополучие года зависит от того, сможет ли Colomba[13] зажечь колесницу с первого раза, – пояснил Лео. Одной рукой он поглаживал мою спину, а другой указывал куда-то на окна Санта-Мария-дель-Фьоре. – Сейчас они натягивают канат, – сказал итальянец и закрыл один глаз. Мои щеки полыхали жаром, мысли путались. Прикосновения Леопольдо все еще вызывали в моем теле сильный отклик.

Началось. Колокола пробили одиннадцать, и фигурку голубя подожгли. Не успела я опомниться, как деревянный Colomba уже лежал на куче соломы в повозке. Горожане задержали дыхание. Через несколько секунд толпа издала оглушительный рев. Повозка загорелась. Получилось! Вдруг раздался взрыв, от которого земля слегка задрожала.

– Лео? – испуганно спросила я.

– Все в порядке, – ответил итальянец. – Там под соломой сера, смола, соль и негашеная известь.

– Да это же горючая смесь! – воскликнула я. – Греческий огонь?

Леопольдо усмехнулся и ответил:

– Иначе этот обряд не назывался бы «Взрывом колесницы».

В высшей степени возбужденная, толпа пришла в движение. Лео выпустил мою руку и двинулся вперед, к собору. Он шел очень быстро, поэтому я отстала. Спотыкаясь на каждом шагу, я безнадежно пыталась догнать Леопольдо. Проходя мимо пылающей повозки, окутанной черным облаком, я закашлялась и замахала руками, пытаясь разогнать едкий дым. Адский праздник! Леопольдо обернулся. Толпа между нами совсем сгустилась, и я уже едва видела его.

– Встретимся в соборе! – выкрикнул Лео. Я подняла руку и показала большим пальцем вверх. Глубоко вдохнув, я поправила красный платок на шее и зашагала обратно к храмовой пристройке на возвышенности. Надеюсь, Нерина еще не растеряла всех своих детей в этой жуткой толчее.

Уходя из эпицентра событий, я чуть не сбила с ног маленького мальчика, который завороженно наблюдал за горящей повозкой. Его не пугал шум вокруг и огромное количество народа. Он казался совершенно очарованным адским зрелищем. Я наклонилась и улыбнулась ему. Вдруг малыш схватил прядь моих волос и дернул. Ойкнув, я скорчила недовольную гримасу.

Рядом с нами на корточки присела молодая симпатичная женщина.

– О, простите, синьора! Мальчишка растет настоящим сорванцом, – улыбнулась итальянка. – Микеланджело, отпусти волосы доньи!

Микеланджело? Я всмотрелась в лицо малыша. Темные волосы, черные глаза… самый обычный ребенок. Или же… я все-таки угадываю в нем знакомые черты? Я решительно тряхнула головой. К черту эту мысль! Во Флоренции наверняка есть тысячи детей с именем Микеланджело. Но все-таки вдруг… вдруг именно этот упитанный малыш – будущий всемирно известный художник?

– Еще раз простите, синьора, – прощебетала итальянка, беря мальчишку на руки.

– Все в порядке, – заверила я мать Микеланджело и широко улыбнулась.