Связанные

Напряженное молчание заполнило воздух. Наконец Деметрий, которого никогда не заботили окружающие, вышел первым, за ним последовали Церек, Грифон и Финей. И Зандер остался один на один с Титусом.

Вот дрянь. Теперь, когда его гнев поутих и от адреналина не осталось и следа, Зандер понимал, что должен сделать первый шаг, но не знал, что сказать.

В извинениях он был не силен. Даже если вел себя как последняя сволочь.

Стуча башмаками, Титус без единого слова направился к двери.

– Подожди, Ти.

– Оставь, Зандер. Сейчас я не в настроении выслушивать твои проблемы. Мне и своих хватает. У всех нас есть неприятности. Но ты никогда не думаешь об этом, правда? Заботишься только о себе.

Оставшись в одиночестве, Зандер глубого вздохнул. Специальная стража, защитники портала, отвернулись и всеми силами игнорировали его. Неудивительно. Слухи об этой маленькой эскападе уже точно дошли до Совета, но это не так уж важно. Когда доходит до дела, окончательное решение о судьбе аргонавта принимает царь, а не Совет. Так было и будет всегда.

Все еще не желая присоединиться к остальным, Зандер застыл в Сторожке – массивной мраморной постройке, точной копии греческого храма Гермеса в Аркадии. Со всех сторон это помещение поддерживали высокие колонны.

Портал – туманная дверь из одного мира в другой, обрамленная массивными булыжниками – застыл посреди комнаты. Взгляд Зандера скользил по словам, выбитым в камне. Аргонавт тысячи раз читал их, но никогда не вдумывался.

«Здесь лежит граница между мирами. Защищена с этой стороны, ограждена лишь святой землей с другой. Тот, кто ее пересекает, делает это на свой страх и риск. Но будь осторожен: переход призывает носителя ночных кошмаров, смотрителя безумия, свет и тьму в постоянном потоке. Всегда будь начеку… Вора постигнет кара бессмертных богов».

К этому все и возвращается, не так ли? К проклятым богам и их бессмертию. К тому, что Зандер имел и не желал. Он никогда не тревожился, пересекая портал, поскольку всегда знал, что вернется.

В отличие от других. Таких, как Титус. Каждый раз, переходя границу, его друзья ставили жизнь на кон. И делали это без пререканий для своей расы.

Тяжесть сдавила грудь Зандера. Ладно, возможно, Терон прав. Стоит, наверное, собраться и прекратить себя жалеть. Да, он стар. Кому какое дело? Да, его жизнь – дерьмо. Ничего нового, верно? Похоже, смерть можно в расчет не брать, а изгнание из аргонавтов – это последнее, чего ему бы хотелось. Значит, нужно найти, для чего жить, и быстро – прежде, чем Терон выполнит свою угрозу и вышвырнет его задницу из рядов аргонавтов раз и навсегда. Проблема в том, что в данный момент Зандер не видел ни одной стоящей цели в жизни.

* * *

Каллия осматривала рабочий кабинет царя.

Стены уставлены книжными полками. Позолоченный потолок высотой, по меньшей мере, в три этажа. Старинный стол пуст, если не считать лампы в правом углу. А за ним – окно эркером, выходящее на зеленые холмы и озеро, мерцающее вдалеке.

Пропахшая табаком и кожей комната была уютной и теплой, благодаря большому каменному очагу и трем удобным диванам. Каллия знала об этом не понаслышке, поскольку однажды провела здесь несколько часов, пока весь замок спал. Она была не одна. И если это маленькое воспоминание не способно испортить ей настроение окончательно, ничто другое и подавно не сможет.

– Тебе больше ничего не нужно? – Каллия обернулась, услышав тихий голос Изадоры. Принцесса стояла в дверях со странным выражением на лице, словно боялась ступить на пол, заклейменный королевской печатью.

«Это просто рутина. Ты делала это тысячу раз. Неважно, что на этот раз речь идет об аргонавте».

– Да, все подойдет.

– Очень хорошо. Нам пора возвращаться.

Но Изадора не двинулась с места, а судя ее пустому, почти бесстрастному взгляду, ей меньше всего хотелось вернуться к отцу.

Разрываемая сознанием, что лезет не в свое дело, и сожалением, которое, насколько знала Каллия, не заставит себя ждать, если она промолчит, целительница услышала собственный голос:

– Изадора, откажись.

Принцесса медленно подняла карие глаза, и от увиденного Каллия задохнулась. Нет, они были не пустыми, а мертвыми. Словно арголейка оставила всякую надежду.

– Это ни к чему не приведет.

– Приведет, – запротестовала Каллия, не понимая, почему ей так нужно помочь принцессе. – Постой за себя. Докажи, что он и все остальные ошибаются.

В глазах Изадоры не мелькнуло и искры. И Каллия почувствовала, как от жалости у нее засосало под ложечкой. Что случилось с принцессой? Она выглядела не просто затюканной отцом.

– Не лезь не в свое дело.

Изадора повернулась, не дав Каллии ответить, и та лишь вздохнула, глядя вслед уходящей принцессе.