Связано с любовью (СИ)

– Будут и новые друзья, главное – самому быть настоящим мужчиной, – очень педагогично, терпеливо и с любовью объяснял ему Игорь. Мой Игорь, мой муж, который согласился не иметь детей, который пел мне песни под гитару в единственный выходной день, когда приезжал ночевать в дом. Игорь, для которого я как дура связала плед, купила качалку, а на нем сейчас одежда, которую носят двадцатилетние. Игорь не противился взять детей из детского дома, в редкие выходные мы вместе смотрели на сайте фото, обсуждали, договорились, что возьмем десятилетних – двенадцатилетних, и сможем их воспитать.

– Боже, а ты ведь и не состарился, ты подтянут, ты счастлив, – шептала я, словно разговаривая с ним. Благо жалюзи были чуть прикрыты, и меня он точно не видел. – Игорь, как так? Как теперь мне жить?

У меня что-то оборвалось внутри. Мне казалось, что я лечу в пропасть, и уже вижу камни, на которые мне предстоит рухнуть, но кадр слишком долго длится. И я наслаждаюсь этой своей болью, разглядывая счастливые лица мужа, женщины с красивыми завитками волос, точеным телом и чуть полноватыми, но стройными ногами. Я смотрю на этих детей, что безоговорочно похожи на мужа, и туманом накрывает мое сознание.

Глава 2

Как только они подошли к двери кафе, я подскочила, и торопливо пошла в женскую уборную. Я знала, что Игорь перед едой пойдет в мужскую – он никогда не садился за стол, не помыв руки на два раза. Хре́нов хирург – шутя обзывала я его, когда он заворачивал рукава рубашки выше локтя, и тщательно намыливал каждый палец.

Быстро плеснула в лицо водой, не задумываясь о том, что весь макияж сейчас потечет, и я превращусь в клоуна. Вода охладила горящие веки и губы. Вошла женщина с малышкой. Мне так хотелось постоять там, рядом с ними еще несколько минут, рассмотреть ее, увидеть в ней изъяны, услышать ее неженственный голос, заметить, что она груба с дочкой – мне хотелось, чтобы она была недостойна его… Чтобы она была хуже меня…

Она улыбнулась мне приятной улыбкой, красивым и нежным голосом предложила помощь, увидев мое лицо, но я выскочила из туалета, а потом и из кафе за несколько секунд до того, как из уборной вышел мой муж с ее… с их сыном. Завернула за угол, трясущимися руками открыла дверь машины, залезла в пахнущее «диор» нутро моего железного коня и впала в ступор. Она была хороша, молода, добра и внимательна. Его женщина была матерью его детей – это было самое главное. Она его женщина в полном смысле этого слова. Она мать! Мать!

Я не курила лет пятнадцать, но в этот момент вспомнила, что в «бардачке» валяются забытые Маришкой сигареты, потянулась, достала пачку, на автомате включила прикуриватель. Фильтр, зажатый между зубами знакомо скрипнул, прикуриватель отщелкнулся. Я поднесла его красную горячую спираль к сигарете и с наслаждением затянулась. Дым в первые секунды ожег горло, но потом резко ударил в голову. Легкость пробиралась к сознанию так же осторожно, как страх – как жить дальше?

– Вот так, Настя, вот и пожили для себя, вот и порешали все мирным путем, - я сама услышала свои слова, словно говорил человек, сидящий рядом. Голова заболела как-то в одну секунду – видимо, поднялось давление.

– Марин, ты недоступна, но как прослушаешь, приезжай ко мне, а, – наговаривала я сообщение в телефоне. – Оказалось, Игорь обманывал меня – у него женщина и двое взрослых детей. Приезжай, – я посмотрела, на свои сообщения, и не дождавшись уведомления, что они доставлены, повернула ключ зажигания.

Я вырулила из квартала на трассу и рванула в центр города – решение у меня созрело мгновенно. Это сейчас я думала о том, что нужно было поехать в гостиницу, вызвать Маринку и тихо все решить. А тогда я ехала к нотариусу – весь мой бизнес, что лишил меня юности и сна должна получить только Наташка. Активы Игоря невелики, но позволят ему не прозябать, позволят жить скромно и по любви, растить детей, а вечерами смотреть сериалы, а не новые квартиры за мои деньги. Видеть его в своем доме я не могла и не хотела.

Нотариус – тоже человек, и за хорошие деньги вышел на работу в выходной, и сделал все документы быстро. Теперь всеми счетами могла распоряжаться только я, а после того, как меня не станет, дай Бог, не скоро, Наташка. А то у него и времени то нет со мной побыть в выходные, а вот квартиры покупать и гулять с ней – есть. Обида прожигала в сознании огромную дыру.

Очередной звонок Марине так и не прошел, я, понимая, что делаю что-то совершенно глупое, записала ей очередное сообщение:

– Марин, я приняла решение, и хочу, чтобы ты его не оспаривала со мной. Я оставила Игорю его активы, все остальное оставила Наташке. Только вот, знаешь, я видела этих детей, и я признаю часть своей вины… Возможно, я помогу детям, когда пойдут учиться, а если меня не будет уже, то Наташка. Просто потому, что дети не виноваты. Приезжай ко мне, и еще раз прошу – эту тему мы не оспариваем, - я нажала «отправить», но уведомления о прочтении так и не появилось. Видимо они поехали в лес на прогулку.