Связка и дракон

— Мак… я понятия не имею, что говорить, но давай мы с тобой синхронно скажем, что твой бывший дурак, и пойдём танцевать, — Грег пытался делать голос воодушевленным, — ты это… прости Фрею, но она там немного с Озом подралась, убежала к команде врагов и перед побегом рассказала из-за чего ты плачешь. Ну и… я тут, вроде как один остался. И мне честно не всё равно! — он замялся и, кажется, сел на пол перед дверью, — у меня там… это же ты Онни накрасила, да? — он выдохнул громко, — спасибо. Вышло очень красиво, хотя и без… всего этого было так же. Но тут как-то совсем…

Я открыла дверь и сползла по стене рядом с ним. Голова сама упала на него.

— У тебя лицо чёрное, — невесело хмыкнул парень, — тушь, да?

Я кивнула.

— Она и вам рассказала про Оза? — вдруг спросил он, — как он ей подходит и как она ошиблась. Вон… снова сидит любуется им, хотя он делает вид, что ему плевать на неё, — его плечи опустились, — проблема в том, что я стою между ними, Мак. Он мой лучший друг, а она та, кого я… ты поняла, — он смутился, — я знаю, что каждый из них думает и вижу, что я мог бы помочь, — он криво усмехнулся, — это эгоистично, да? Вроде как все говорят всякую чушь, вроде «любишь-отпусти» и всё в таком духе, но…

— Чушь, — разлепила губы я.

— Он её не простит, — кивнул Грегори, — а я хоть и не займу его место, но мне от этого как-то… радостно, знаешь ли, — смешок, — не от того, что ей плохо, а потому что у неё не получается. Словно это даёт шанс мне.

Мы оба сверлили стену перед собой, будто на ней могло образоваться хоть что-то, что сделает всё понятнее.

— Фрея сказала, что этот твой бывший моральный урод, — наконец выдал Грег.

Я кивнула.

— Никогда в этом не сомневалась, — пробурчала.

Хотя раньше это казалось чем-то вроде харизмы, фишки или нормы. Подростковая любовь — злая штука. Особенно когда подменяет понятия.

— Почему он приехал? — ковырял больное парень.

Я пожала плечами. Говорить что-то было трудно. Да и зачем?

— Фрея просила тебя проводить, — поднялся на ноги и протянул мне руку Грегори, — или всё же танцы? Там ещё разносят шампанское, — он давил улыбку.

Вот только ему тоже было хреново. Как бы он это не скрывал.

— Прости за Онни, — зачем-то произнесла я.

И встала, приняв его помощь.

— Да ладно, — махнул рукой он, — ты по факту ничего и не смогла сделать, как ты не её укрась. Все и так знают, что она красивая.

Я вернулась в туалет к зеркалу и улыбнулась.

— Знаешь, я бы на её месте точно на тебя посмотрела, если бы слышала, как ты про неё говоришь, — стёрла растёкшуюся тушь из-под глаз.

Он опёрся плечом на открытую дверь.

— Она слышала. И не раз. Так что это бесполезно — она меня даже из друзей успела выгнать, — он подставил локоть мне.

По залу мы шли медленно и тихо, чтобы никто не заметил.

— Благодарю, — Грег отобрал бутылку шампанского у разливающего по бокалам мужчины, — и вторую, пожалуйста.

Вид у него был при этом щенячий, поэтому даже официант сжалился. И как только Онника сопротивлялась?

— Держи, — отдал мне одну бутылку парень, — сознаться тебе, что я соврал?

Я удивленно кивнула, продолжая пить прямо из горла.

— А Фрея не говорила мне к тебе идти, — повёл меня к воротам он, — она побежала просить твоего соголдского крашеного друга, а я просто знал где туалет, поэтому забрал тебя быстрее и провел так, чтобы никто не заметил.

Он хитро улыбался. Я цокнула и покачала головой.

— Чем тебе не нравится Эрнест? — поинтересовалась, пока меня вели вдоль высоких и широких ворот местных особняков.

— Ну не знаю… — протянул деланно Грег, — цветом волос? Вернее тем, что он их как… дама красит, — смешок, — или тем, что он враг. Или наглостью. Или… да чем угодно! Он просто противный.

Я рассмеялась.

— Ты тоже ещё такой мальчик, — хихикнула.

Он кивнул, но ответил с гордостью:

— Я не крашеный мальчик! — он повёл меня через дорогу, — а ещё я живу не в отсталой стране с тупыми зазнайками, ой, простите… ещё и опасными зазнайками! Я живу в великой стране, которая не прогнётся под чужие нормы, и останется стоять веками с незыблемыми правилами!

Он почти кричал, пока я озиралась по сторонам и закрывала его рот ладонью. Он же нас рассекретит! Смеяться мне это не мешало.

— Ч-ш-ш! — прошипела, сама теперь ведя его в ворота нашей школы, — попадёшься кричащим под камеру и будешь платить штраф!

Он нахмурился. И по всем канонам он тоже был пьян и заколебался. Мы оба здесь были с тяжёлым грузом, подпирая друг друга по дороге.

— Ты знала, что я нравлюсь многим девчонкам? — всё страннее пошли вопросы от него.

— Догадывалась, — ответила, пока мы шли по тропинке напротив мандариновых деревьев.

Парень кивнул и тяжело вздохнул.

— А ей — нет, представь! — зашагал быстрее он, — пойдём сядем на лавочку во-от тут!

Он почти упал на неё, дзынькнув бутылкой о металлическую основу. Меня потянуло следом.

— У меня так не было, но я тебя понимаю, — «чокнулась» с ним бутылками, — за везение!

— На девушек… и парней! — добавил он и выпил, — может есть какой-нибудь гуманный женский способ заставить её меня любить?

Я хмыкнула.

— Легальных нет, — улыбнулась ему.

— Значит — не судьба, — он откинулся на спинку.