Связка и дракон

А на половину широкоформатного экрана расползлось: «Озерфир Лакмаар снял с вас запрет на отправку исходящих сообщений». И неожиданное, под которое я вскочила и почти снесла тумбу и телефон: «Озерфир набирает сообщение».

— Че-его-о?! — кашляла Фрея, пока я возвращала нормальный вид телефону и садилась обратно на свою кровать.

— Поставь свой телефон, ладно? — попросила её, удерживая взгляд на экране и…

Сердце колотилось так, будто это я ему писала. Да ещё что-то вроде признания в симпатии. А потому, когда значок его нахождения в чате пропал, как и надпись про то, что он печатает, я возмутилась:

— Вот гад, — прошипела, — ну же.

— Что там? — подлетела, бросив попытки трансформировать свой телефон, Фрея, — он тебе сразу написал, что любит до гроба? — она выхватила у меня телефон и увидела пустоту после моего снимка справки, — эй! Да ты охренел! Ну-ка пиши ей! — она цокнула, — ладно, мы не гордые, напишем сами! «Оз-гавноз! Ты мне всю жизнь…».

— Не надо, — забрала у неё, — давай я дам тебе его идентификатор, а ты напишешь свои мысли от себя, ладно?

Я стерла её письмена и заблокировала экран.

— Давайте смотреть интервью, — указала на поджимающего губы Эрни, настраивающего уже второй экран для просмотра.

— Давай честно, Какаш, — разлеглась на Тинго Фрея, — вот напишет он сейчас признание на пару сотен символов, что ответишь?

Я хмыкнула.

— Он распишет мне список правил, которые обещал, — напомнила ей, — так что не думай, что…

Звук уведомления! Я побледнела, расширила глаза и…

— Это Мел, — осадила я подругу.

«Ночёвка завтра у меня. Мне плевать сколько у тебя проблем, планов и мужиков. С тебя сменные трусы, а с меня дом, еда и мой красавчик-брат» — была пряма как обычно Мелания.

«Идёт. Только давай ты со своими трусами на завтра сама разберёшься?» — ответила ей.

— Как всё скучно, — протянула Фрея, — ты же не свалишь никуда с ней опять?

— Завтра на ночевку, — потерла нос я.

Подруга надулась. А после широко открыла глаза и повернулась к Тинго:

— Как хорошо, что у меня есть кого позвать! — расплылась в улыбке она, — Мак, напиши мне в сообщении как по-соголдски будет «Убери свои руки, чудовище!», «Куда ты лезешь?!» и «Ладно, продолжай».

Я прикрыла глаза от её беспалевности.

— Что? — хихикнула она, пока Эрни двигал меня к стенке ещё сильнее, — не спать же я с ним собралась?

Я посмотрела на неё сквозь окружающий тёмным ореолом негатив Эрнеста и закинула ногу на ногу.

— Ты меня придавил, — сообщила парню.

— Меня раздражает Лакмаар, — честно ответил он, — а в особенности то, что он тебе пишет.

Я повела бровью.

— Я вообще-то свободная девушка, — напомнила ему.

— Тебе кажется, — ухмыльнулся он.

Я помотала головой.

— Ты сам говорил, что меня отшил, а я мстительная, — я искоса на него взглянула, — так я ещё и злопамятная.

Его усмешка стала шире.

Уведомление. «С трусами-то разберусь, а вот с Тедди — нет. Я вроде как «не видела», но он твои фотки уже полчаса с довольной улыбкой листает!» — Мел.

«Ты же понимаешь, что этим только отдаляешь меня от ночёвки завтра?» — с ехидной улыбкой в конце.

— …в отличие от первой жены был категоричен, — вещал диктор на фоне фотографий на экране телефона Фреи, — основным правилом рода Тедда было и остаётся «Брак только после рождения сына». В остальных случаях порицаемое рождение девочек вне брака, которое и практикует мачеха Кернилса. Забавнее слышать со стороны сестёр и самого участника Фратрии, что отец любит свою сожительницу. Ха! Вы это слышали? Откровенный отказ от официального брака только потому, что его избранница родила ему трёх! ТРЁХ, слышите? Девочек. Однако это ещё не все, потому как мы решили спросить у самого главы Тедда и одновременно отца Кернилса, — на экране возникло строгое мужское лицо, произнесшее, — «Таковы правила. Я не отрицаю того, как это выглядит, однако спорить с идеологией рода бессмысленно. Как бы я не ненавидел мать Кернилса — она была моей законной женой по праву рождения сына. Как бы мне не хотелось взять в жёны ту, кого я люблю — она этого не достойна».

Я скривилась.

— Костнийцы, — пробурчал откровенно посапывающий сбоку Эрни, — любят усложнять, складывать ответственность на обычаи и ведут политику принижения женщин, пускай этого и не признают.

Я помотала головой.

— Это только у самых богатых, — ответила ему так же тихо, — а их минимальный процент населения. По крайней мере у нас не так.

Эрнест хмыкнул.

— Твоя мама — высшая костнийка, Ая, — он криво улыбался, — принизить её не удалось бы даже самому отъявленному вояке из Онтелбании.

Тут спорить я не стала.

— Просто папа адекватный, — добавила.

Уведомление.

«Не пойдёшь — я заставлю Тедди тебя унести…» — Мелания.