Связная Цзинь Фын

Николай Николаевич Шпанов Связная Цзинь Фын

Часть 1

Глава первая

1

Цзинь Фын было уже двенадцать лет, но она была такая маленькая, что все принимали её за восьмилетнюю.

Она отдыхала на земляной лежанке. Лежанка эта имела вид кана, но в ней не проходили тёплые трубы, как в настоящем кане, потому что в подземелье не было печей. Ведь наружу нельзя было выпустить ни струйки дыма, не обнаружив этим партизанского убежища в катакомбах. Лежанка была холодной, и Цзинь Фын было холодно. Она никак не могла заснуть, хотя спать ей очень хотелось.

Стоило ей закрыть глаза, как делалось очень страшно: перед ней вставал образ её старшей сестры Цзинь Го. Цзинь Фын знала, что на допросе в гоминдановской разведке Цзинь Го отрубили руку, потом вторую. Поэтому сестра снилась ей без рук. Девочка знала, что Цзинь Го в конце концов повесили за ноги, и она знала уже, как выглядят такие повешенные. Было очень страшно, и она никак не могла уснуть. Она только делала вид, будто спит, чтобы не приходилось ни с кем разговаривать и можно было думать.

А ей было о чём подумать, несмотря на то, что прожила она на свете совсем ещё мало. Не так-то уж много времени прошло с тех пор, как Цзинь Го привела её к «красным кротам», а сколько перемени успело произойти в жизни Цзинь Фын! Это была совсем, совсем новая для неё жизнь. Ведь из всех многочисленных партизанских отрядов, дравшихся с врагами на просторах великой китайской страны, «красные кроты» были едва ли не самыми страшными для гоминдановцев. Они укрывались под землёй и были почти неуловимы. Из подземелий они совершали свои смелые вылазки против войск Чан Кай-ши[1] и опять скрывались в подземелье так же неожиданно и неприметно, как появлялись. Они были везде и всюду, на фронте и в тылу врага.

Борьба китайского народа против предателя Чан Кай-ши и его союзников не была новостью для маленькой Цзинь Фын, но такой способ всевать из-под земли, в каком она сама теперь принимала участие, был для неё нов. Она с интересом приглядывалась к тому, как старшая сестра выполняла нелёгкие обязанности связной. Однако ей самой приходилось оставаться в подземелье: её ещё не пускали на поверхность.

Под землёй же она выполняла немало всяких работ.

Эти работы вовсе не были похожи на героические подвиги партизан, о которых пел песни народ, но они были необходимы на войне. Цзинь Фын готовила пищу бойцам, стирала их бельё, чинила одежду, помогала чистить оружие, заправляла фонари, набивала патронами опустевшие патронташи и делала многое другое. Например, помогала радисту коротать утомительные вахты, рассказывая ему всякие забавные сказки, слышанные в детстве от старших…

Но вот Цзинь Го очутилась в лапах чанкайшистской полиции. Уже два месяца, как её обязанности перешли к Цзинь Фын. Это были нелёгкие и опасные обязанности. Они требовали выхода на поверхность земли. А каждый такой выход мог стать последним. Даже самый первый. И, пожалуй, даже самый первый мог стать последним скорее, чем всякий последующий. Ведь Цзинь Фын ещё не обладала опытом старшей сестры. Но она действовала так, как её наставлял командир отряда, и старалась поточнее вспомнить все то, что ей рассказывала сестра Цзинь Го.

Опасность при выходе на поверхность заключалась в том, что гоминдановцы могли выследить партизанскую связную. Они охотились за всяким, кто казался им подозрительным. А будучи врагами народа, они во всех простых людях подозревали своих врагов. Если бы Цзинь Фын попала в руки гоминдановцев, её постигла бы страшная участь её сестры. Впрочем, это действительно было бы очень страшно, думалось Цзинь Фын, но не было бы ещё самым страшным. А самое страшное заключалось в том, что по следам выслеженной ими связной гоминдановцы могли подобраться к тайным выходам из катакомб и замуровать их, как это пытались уже до них делать интервенты. Вот что было самым опасным! Поэтому с каждым выходом маленькой связной на поверхность была связана не только её собственная судьба, но и судьба всех «красных кротов». Каждый выход требовал от неё не только смелости, но и самой большой осторожности и ловкости. И то и другое требует от любого человека очень большого нервного напряжения. Ну, а если к тому же этому человеку всего двенадцать лет?..

Цзинь Фын возвращалась с заданий очень усталой. Не столько от ходьбы, которой тоже, конечно, было слишком много, сколько именно оттого, что непрерывно нужно было быть начеку. Когда она возвращалась, ей очень хотелось спать. И почти всегда она, немножко поев, крепко засыпала.