Связной

В зал тихо заходят три человека, одетые в черные дорогие костюмы, и вежливо останавливаются у входа. Ассистентка, пробравшись к ним между стульями, о чем-то растерянно шепчется, но Армен вроде не обращает на это внимания, и она усаживает незнакомцев на последний ряд. Один из них – Ильяс. Репетиция продолжается.

Гости внимательно смотрят спектакль.

– Дорогая, что за постановка? – тихо интересуется Ильяс.

– Чехов… «Дядя Ваня», – робко отвечает девушка.

– «Дядя Ваня»… Ты извини, я из аула сам, – улыбается Ильяс. – За всю жизнь только одну книгу прочитал. В шестнадцать лет. «Духи сибирской равнины» называется. Про шаманов, древних людей… Интересная… Больше ни одной книги не прочитал.

Девушка поправляет очки.

– Этот режиссер, который постановки делает?

– Да… Это режиссер.

Не оборачиваясь, Армен невольно прислушивается к тому, что происходит сзади.

В зал заходит толстый человек с папкой.

– Продолжайте, продолжайте, – машет он в сторону сцены и небрежно здоровается за руку с Арменом.

– А этот кто? – спрашивает Ильяс.

– Это главный режиссер.

– Зачем доктор на табуретку встает, как аист! – громко говорит главреж по-армянски. – Что, повеситься хочет?

– Так лучше, Арутюн Тигранович, – по-русски сухо отвечает Армен.

– Как лучше, чем лучше? Мне это непонятно! Если только он повеситься хочет… Ты повеситься хочешь, Владимирцев?

Пожилой актер смущенно улыбается.

– Не хочешь? А молодой режиссер – почему-то хочет кого-нибудь повесить… – все балагурит главреж.

Армен бледнеет, по-прежнему думая про странных людей на последнем ряду.

– Я бы вас повесил с удовольствием, Арутюн Тигранович, – вдруг глухо произносит он и начинает собирать бумаги. – Репетиция окончена, спасибо.

Главреж непроизвольно открывает рот, растерянно озирается по сторонам и натыкается взглядом на трех дагестанских бандитов в глубине зала.

Ильяс, выдержав паузу, приветливо говорит:

– «Дядя Ваня», в школе дети даже учат… Что ему непонятно было?

Ассистентка, ни жива ни мертва, глупо улыбаясь, приподнимается с соседнего места:

– Здрасьте, Арутюн Тигранович!

ОКОЛО ТЕАТРА

Армен с Ильясом в сопровождении двух товарищей выходят на улицу.

– Я сам из аула, Армен, – говорит Ильяс, – Чехова даже не читал. Ильяс меня зовут.

– Я знаю… Понял. Армен.

КАБИНЕТ

Из-за шторы в своем кабинете бледный главреж наблюдает, как садятся в большой черный «мерседес» четыре человека.

– Я слышал, искал ты меня? – спросил Ильяс.

– Да, искал… Не ожидал здесь увидеть…

– А я пришел постановку посмотреть, театр…

– Театром интересуетесь?

– Понемногу всем интересуюсь. Мне учительница одна с Махачкалы рассказывала, что хорошие постановки делаешь.

Армен смущенно кивнул.

В МАШИНЕ

– А зачем искал ты меня?

– Я про тебя тоже слышал, конечно… А вообще, мне человека найти нужно.

– Что за человек?

– Девушка одна. Она в тюрьме сидела, на зоне в Ростове, год назад. А потом пропала.

– Совсем?

– Совсем. Из внутреннего изолятора. Никто не знает как.

Армен достал фотокарточку и протянул Ильясу.

– И эту девушку тебе найти надо?

– Как воздух. Я ее каждый день ищу. Только следов нету.

Почувствовав некоторое сомнение собеседника, Армен добавил:

– Скажешь, чем расплатиться, – все сделаю. Рабом стану.

Ильяс помолчал.

– А зачем тебе девушка эта? – поинтересовался он.

– Жениться на ней хочу, – мрачно ответил Армен.

– Попробовать можно, Армен. Закину… А я тут одну постановку хочу замутить, но, знаешь, культурный человек нужен. Режиссер, типа тебя. Постановщик.

Пожилая веселая зэчка рассказывала историю непутевого мужа.

– Он из рейса возвращался – король. Бабла у него море было. Один раз привез сапоги югославские в коробке. А коробки две. Я сапоги меряю и спрашиваю: «А эти кому?» На вторую коробку. Он ржет, коробку открывает, а она полная денег! Из пивной шел, тропинку выкладывал четвертаками – а пивная была за квартал…

Армен улыбается, кивает, меняет кассету в камере.

Худенькая блондинка.

– А сын ничего не знает, сказали – уехала мама, вместе с бабушкой. Ему четырнадцать лет.

Следующая – фатальная женщина.

– Я знала и режиссеров, и артистов. И многих других. Ваша как фамилия?

– Мартиросян…

– Вы какие кинофильмы снимали?

– Этот первый будет… Дебют. А вы эту девушку не знаете?

ЧАСТНЫЙ ДОМ. НОЧЬ

На большом столе стоят чашки, кофейник, пепельница. Ильяс и Армен сидят друг напротив друга, курят. Перед Арменом куча исписанной бумаги, какие-то рисунки.

– Он в Бога не верит? – задает Армен странный вопрос.

– Он в бабло только верит.

Армен продолжает что-то задумчиво чертить.

– В колдовство, сглаз, порчу не верит он?

– Не знаю, брат.

– Что он любит?

– Кошек! Кошкодер – ему погоняло дано…

– Кошек… А что он не любит больше всего?

– Русских он не любит. Генерала как зовут, памятник во Владике есть?

– Ермолов.

– Генерал Ермолов этот его прапра… короче, дедушку его деда повесил. Очень у них в роду это запомнилось.

Армен затягивается, думает.

– Боится чего-нибудь?

– Конечно, боится, наверное… Это только у меня страха нет, – улыбается Ильяс.

МОСКВА. УТРО