Связующая магия

Потом я пропустил несколько миров представлявших собой сплошные болота. В одном из них заметил, как водоплавающую птицу атаковала целая армия мелких червей, вынырнувших из склизкого топкого берега. От бедной пташки даже перышка не осталось. Я только присвистнул и, перелистнув портал, как великую книгу бытия, раскрыл следующий. Увиденное на болоте невольно вызвало воспоминания нашего знакомства с Гастом. Когда он узнал, что я умею отворять порталы, то удивился и спросил, неужели мне не хотелось побывать там. Тогда я ему ответил, что во многих мирах достаточно опасно. Даже слишком опасно. Я знал, о чем говорил. И болотные черви, способные сожрать любого за несколько мгновений, – не самое худшее, что могло произойти с невнимательным путником. Впрочем, таких опасных миров не так много, если судить по древним книгам, которые я просматривал и в темной обители, и в библиотеке Игнифероса в техническом мире. Путешественники, кто бы они ни были – маги или люди, рассказывали не меньше чем о сотне миров. И я постепенно приближался к этой границе. Что лежало дальше, мне предстояло выяснять уже на свой страх и риск.

Каждый раз, делая записи и зарисовки, я размышлял, как далеко простирается эта бесконечная цепь. Приведет ли меня путь когда-нибудь в тупик, как это произошло с первой обителью? Окажется ли вселенная миров не такой уж бесконечной, и найдутся ли у нее свои рамки?

Ретч иногда кратко писал мне в связующую книгу о событиях в Темной обители, впрочем, малозначительных. Скорее, он это делал, чтобы получить от меня ответное послание. В ответ же я обычно переносил из альбома в книгу какой-нибудь рисунок, в котором недавно побывал. Так почти незаметно прошло полгода, и, наконец, от Ретча появилась первая важная запись, которую я обнаружил на привале после скромного ужина.

«Игниферос, – сообщал он, – созвал Большой совет, где объявил о своих намерениях насчет первой обители. В темной обители все весьма озадаченны таким поворотом событий. Нордека и вовсе вне себя от ярости. Впрочем, недовольных и кроме него хватает. Однако для Бэйзела предложение об объединении и переселении, похоже, не явилось неожиданностью. Вероятно, Игниферос успел побеседовать с ним до совета. Я почти уверен, что Бэйзел не откажется от задумки старика. Наш совет состоится через неделю, а следом – еще один Большой, где темная обитель должна дать ответ».

Я прервал чтение, на миг задумавшись, и затем прочел последние строки.

«На совете спросил Гаста как малыш. Твой приятель уверил, что с ним все в порядке, и он приглядывает за ним. Кроме того, позволил себе едкое замечание, что если меня так интересует малыш и я пожелаю его видеть, мне придется поддержать идею воссоединения нашего народа. Еще он спрашивал, есть ли у меня связь с тобой».

Я взял перо и написал короткий ответ: «Жду подробностей о следующем Большом совете». Я положил книгу и, улегшись на спину, заложил руки за голову. Вокруг простиралась открытая степь. Прохладный ветерок стих перед закатом и последние лучи солнца показались мне необыкновенно теплыми. Я же смотрел в небо, на которое темно-синим пологом уже была наброшена ночь. Шэд бродил неподалеку, охотясь на светляков. Они улетали прямо у него из под носа в густые заросли низкорослых кустарничков, прятались среди узких, как у ивы, листьев, а потом снова зажигали свои огоньки, стоило Шэду отойти на пару шагов. Шэд недовольным фырканьем нарушал мирную вечернюю тишину, впрочем, как и костер, потрескивающий догорающим сушняком. А темнеющее небо заполнялось звездами. Мелькнула она падающая звезда, другая, и я, изумленный, вскочил на ноги, когда на нас с Шэдом обрушился настоящий звездный дождь. Золотистые искры небесного огня, казалось, падали прямо на нас, оставляя за собой такой же золотистый быстро исчезающий след. Но все они сгорали высоко над нами, так и не долетев до земли. Дождь продолжался почти два часа. Солнце успело зайти, и золото теперь вспарывало черный бархат ночи. Я заворожено смотрел на звездопад, а Шэд, сидевший подле меня, все также настороженно потягивал носом и косился в сторону живых звездочек светляков, по-прежнему крутившихся в кустарнике, и, вероятно, подумывал, имеют ли они отношение к тем, что падали на нас сверху. Когда светопреставление кончилось, я поплотнее закутался в одеяло и, прижавшись к теплому боку Шэда, который теперь с подозрением поглядывал на вполне обычные звезды, висевшие высоко в небе, уснул.

Я минул еще три мира, таких же степных и безлюдных, когда в книге появилось новое послание от Ретча.