Связующая нить

— У меня, — проговорил Костя, — что делать целых три дня на гражданке-то?

Послышался смех.

— Вопросов нет, — ответил сам себе Атей.

Патрулирование прошло штатно и мы уже в 12:15 выезжали с парковки в сторону Зеленогорска.

— Зданимир как отнёсся, что мы вместе выходные проводим? — спросила я, смущаясь.

То, что про нас знают все, стало понятно на следующий же день, после моего светопреставления в кабинете полковника. К нам заявилась проверка. Дергали всех, выворачивали души и выкручивали мозги. В итоге постановили, что нашим отношениям быть. Спасибо великодушное. Но я не понимала, как отнёсся отец Атея к тому, что мы с ним стали парой. Мы вообще почти не виделись наедине все это время, так что спросить не получалось.

Как-то командир заглядывал в гости. Но мы тогда не разговаривали практически. Заняты другим были.

— Нормально. Думал, что будет хуже. Сказал, что рад за нас.

Я чувствовала, что это правда. Атей вообще не врал никогда. Говорил всё в лицо. Эта его прямолинейность очень бы мешала, если бы он был обычным человеком и работал, допустим, в офисе.

Я взяла его за руку и сказала:

— Хорошо, когда не надо прятаться.

— Это точно.

Дорогой болтали о службе, вспоминали, как мы с ним первый раз приезжали в дом, как всё было непонятно и запутано.

— Хотел сказать, Дарья и Василий в отпуске. Так что мы с тобой в доме будем одни.

— То есть, можно делать что хотим, как хотим и где хотим?

Он усмехнулся:

— Это конечно да, но я про то, что готовить придётся. Ты же умеешь?

Только сейчас осознала, что мы друг про друга ничего толком и не знаем.

— Какая твоя любимая книга? — задала вопрос, поставивший его в тупик.

— Это какой-то вопрос с подвохом? — спросил он.

— Нет, хочу знать о тебе всё!

В доме было непривычно пусто и тихо. Только успели зайти, как Атей подхватил меня на руки и прошептал:

— Я соскучился.

Распаковкой вещей смогли заняться только через пару часов.

Как же здорово, что можно не контролировать себя. Мы были свободны и были только он и я.

Обед готовить не надо было. Даша наварила борщ утром. Но вот с ужином пришлось повозиться. Я начинала готовить, а Атей всё время норовил меня отвлечь, то обнимая, то подкалывая.

С горем пополам запекла овощи с куриной грудкой, которую теплой мы тоже так и не поели. Когда уже стемнело, Атей сказал:

— Что за новая метка на ноге?

— Что? — переспросила я.

— Метка. Что она означает?

Я замялась, потому что не хотела вдаваться в подробности. Зная его, понимала, что предпочтёт, что бы меня услали за тридевять земель, чем позволит причинять себе боль.

— Да так. Что бы нечисть меня не узнала.

Тут же кинула взгляд на часы. Метка перестала действовать несколько часов назад. То есть, по идее мне надо будет утром, если мы планируем выходить куда-то, нанести новую, либо сидеть дома.

Выбор пал на дом, так как заняться нам было чем.

Прошли наши прекрасные выходные и надо было через пару часов возвращаться на базу. Теперь остро стоял вопрос, как нанести метку, что бы Атей не видел самого процесса.

Зайдя в ванную комнату, закрыла дверь и достала писало. Ну что, закусив полотенце, стала выводить на ноге буквы глаголицы. Не рассчитала только, что запах палёной кожи будет всё равно распространяться.

Атей стал стучать в дверь, а я не могла бросить дело на пол пути. Из глаз текли слёзы, полотенце в зубах пропиталось слюной. Не могла ответить от слова совсем.

Он стал дёргать ручку сильнее, ещё сильнее. Когда сделан был последний штрих, дверь слетела с петель.

Атей стоял в дверном проёме, тяжело дышал и смотрел на меня. Выглядело это конечно дико. Я на полу ванной, в руках писало, в зубах полотенце, на лице дорожки от слёз. Тут же рядом моя нога с ожогом в виде метки.

Он сел на колени рядом со мной и вынул полотенце изо рта.

— Ты …Почему не сказала? — спросил, поднося к губам мою руку с писалом.

— Боялась, что не дашь мне это сделать. Что мне придётся уехать.

— Ты же истязаешь себя. Ради чего?

— Кого, а не чего. И я буду это делать и дальше. Для меня важно одно — быть рядом с тобой.

— Тэкла…, — прошептал он.

Не знаю, сколько сидели так на полу, но стало так спокойно на душе и боль ушла. Мне казалось, что каким-то образом Атей забирает себе часть ее. А может быть это любовь?

Глава 26.Атей.

Вчера вернулись на базу после выходных и я не могу до сих пор выкинуть из головы ту картину, которую застал в ванной. Кстати, отцу надо сказать, что с дверью случилась беда.

Ужасно, что Тэкла проходит через это всё каждый день. В ту минуту, когда она начала наносить эту метку, почувствовал, что что-то не то. Когда она не отвечала из-за закрытой двери, да ещё этот запах, то впервые настолько сильно испугался.

Увидев ее тогда в больнице, не мог предположить, что в столь хрупком теле окажется сила духа, которой нет равных.

Ночная служба прошла спокойно.

Я шёл по коридору в сторону спорт зала. Тренировка была третьего и четвертого десятка. Первый и второй сегодня оттачивали метания ножей, после у них было плавание. Так что Тэклу увижу только к патрулю.