Связующая Нить. Книга 1 (СИ)

— Кицунэ-чан, — со строгостью в голосе произнесла Мичиэ. — Почему ты назвала меня парнем?

— А что значит это слово?

— Откуда ты скопировала фразу?

— Из мультфильма. Там двое ссорились между собой из-за того, что мальчик ударил девочку. Постой-ка... значит, парень — это мальчик?

— Кицунэ, ты знаешь, чем мужчина отличается от женщины?

— Ну... лицом, обязанностями, одеждой... физической силой... голосом...

— А еще?

— Еще? Поведением. Мужчины постоянно соперничают между собой, ссорятся, бьют друг друга. Женщины гораздо спокойнее и добрее. А еще — красивее. Не хочу быть мужчиной. Не хочу ссориться из-за разных глупостей, как мальчишки.

— Ну, а еще?

— А что еще?

— Ох... тяжелый случай.

Оборотница обиженно надула губы. Ну не знает она, и что? Объяснила бы сразу, что вздыхать да насмешничать?

— Маленький мужчина — мальчик, — пробубнила оборотница. — Маленькая женщина — девочка. Молодая женщина — девушка. Значит, молодой мужчина — это парень? Теперь я это знаю. Мичиэ-чан, прости. Я просто копировала фразу...

— Избегай копировать фразы, слов в которых не знаешь. И лучше совсем заканчивай с копированием. Стань нормальным человеком и прекрати чудачить.

— Я... постараюсь.

— Вот-вот. Постарайся, — Мичиэ устало поднялась и села на массажном столе. — И еще... — щеки принцессы порозовели от стыдливого смущения. — Похоже, для тебя и это станет новостью, но у девушек... нет яиц.

Кицунэ хлопнула глазами.

— А что есть?

Мичиэ потеряла дар речи на целую минуту. Лицо девушки то бледнело, то покрывалось розовыми пятнами, а затем, вдруг разразившись неудержимым хохотом, принцесса сползла со стола на пол и забилась в истерике.

Девушки-самураи, борясь с дико неуважительным весельем, применили дзюцу паралича на свои лица, но по щекам их текли искристые слезы.

Даже самой Кицунэ стало смешно. Никогда еще над ней так не смеялись.

Система жизнеобеспечения слабо попискивала в тишине полутемной комнаты. Дыхание старика было хриплым и тяжелым.

Хикари смотрела на него с болью и состраданием. Она помнила этого человека совсем иным. Гордый самурай, равных которому в воинском мастерстве не много было даже среди опытных генералов. Тот самый Торио, что вытащил страну Водопадов из жалкой нищеты и отчаяния. Великий правитель, своей красотой и мужеством пленявший всех без исключения дам высшего света.

— Хикари-чан... — голос старика шелестел, словно сухие листья на ветру. Высохшая, слабая рука с трудом оторвалась от одеяла. — Какой прекрасный подарок, к моему дню рождения... видеть тебя...

— Мой господин... — Хикари схватила руку правителя и прижала ее к своей щеке. — Торио-сама... как давно я мечтала об этой встрече!

— Прости, что оставил тебя одну на эти долгие годы, — от воспоминаний о былом на глаза дайме навернулись слезы. — Так много ошибок сделано мной в жизни... и эти ошибки не только погубили несчастного Кацуо, не только обрекли тебя на одиночество, но и меня лишили счастья видеть счастье вашей семьи.

— Это были не ваши ошибки, мой господин. Не терзайте себя, причиняя мне боль. Наши беды, все плохое, что было с нами, вина бесчестных и подлых людей, с которыми из века в век приходится бороться каждому поколению. Мы сделали все, что могли, мой господин. И я...

— И мы проиграли. Я потерял всех друзей, одного за другим. Всех, кто был близок мне. Даже собственным детям я теперь враг. Принц Юидай превращен в животное, а Кано... в безвольную и жалкую тень, обреченную на смерть. Уже не я правлю во дворце, а жадный сброд из чиновников и генералов, которым невыгоден разумный и волевой правитель. Я не смог защитить от этого ни своих детей, ни свою страну... никого.

— Торио-сама...

— А помнишь, как хорошо все начиналось, Хикари-чан? Как мы, всемером, поклялись поднять эту страну с колен? Как мы боролись и интриговали, спасая клочки былого величия Водопадов? Казалось, в наших жилах тек огонь вместо крови? Ах, молодость...

— Все было не напрасно, мой господин, — Хикари ласкала руку Торио, глотая слезы и борясь с предательской дрожью в голосе. — Мы спасли эту страну. Тысячи людей могут теперь жить счастливой жизнью. Той самой, которой были лишены мы волей наших могущественных врагов.

— Ты все так же наивна, моя маленькая Хикари, — дайме ласково улыбнулся. Хриплый голос его звучал тихо, на грани слышимости. Слова произносились с трудом, речь текла медленно. Правитель страны был стар и болен, но былой задор и сила еще теплились в глазах. — Но по крайней мере у меня осталось счастье видеть тебя. Один твой взгляд исцеляет лучше, чем сотня уколов этих проклятых шарлатанов, что называют себя докторами. Умоляю, забери меня из этого кошмара. Положи в своем доме, где-нибудь в уголке! Я буду очень тихо лежать, клянусь тебе, Хикари-чан. Через неделю пройдешь мимо и удивишься: «А что это у нас здесь за странный узел с тряпочками»?

Дайме засмеялся и закашлялся, увидев искренний испуг в глазах подруги давно ушедшей молодости.

— Не переживай ты так из-за шуток старого сумасшедшего, Хикари-чан, — шепнул старик. — Прости, что не могу удержаться от болтовни. Это всегда было свойственно мне, помнишь?