Связующая Нить. Книга 2 (СИ)

Выбрав себе подходящую жертву, Миваки поставила ее перед фактом того, что крестьяне обязаны прислуживать господам благородной крови. Девочка попыталась сопротивляться, и Миваки, выждав момент, когда поблизости не было учителей и других учениц, начала психологическую обработку. Несколько раз ударив для убедительности слов, она запугала свою жертву угрозами нанять шиноби, которые легко могут сжечь дом или расправиться с родителями непослушной. Даже получив уверения в покорности, аристократка не утихомирилась. Вдоволь поглумившись над сломленной упрямицей, Миваки отобрала у нее пару личных вещей, просто в качестве символа своей победы. Отвесив последний пинок, дочь советника отпустила крестьянку, трясущуюся и плачущую, напоследок пригрозив смертью за жалобу учителям.

Но учителям не нужно было получать какие-либо жалобы. Когда человеку плохо, биотоки в его теле сильно изменяются. Увидев резкие перемены в состоянии одной из учениц, учителя провели расследование и быстро вызнали, что к чему. Отец пытался замять скандал, но никто ничего не пожелал слушать. Его попросту известили, что дочь нужно забрать, и все. Никакие аргументы, просьбы и увещевания на людей Единства не действовали. С момента завершения издевательств прошло всего четырнадцать часов, когда Миваки, бледная и растерянная, уже сидела в повозке и ждала отправления со двора школы певиц, куда путь для нее теперь был закрыт навсегда.

Управляющая школы, высокая статная леди в строгом платье, кивнула служанке, и та положила в повозку рядом с Миваки бережно упакованную школьную форму.

– Ее сшили на деньги вашего отца, Миваки-сан, – холодным тоном произнесла управляющая. – Хоть вы и недостойны носить ее, но ваш отец отказался от компенсации, и потому мы не можем оставить ее у нас. Поступайте как знаете, но мы проследим за ее судьбой. Она – частица нашей школы, поэтому прошу относиться к ней бережно, во избежание никому не нужных осложнений в отношениях...

Теперь Миваки могла только любоваться последним символом мечты о великой славе. Ей оставалось лишь скрежетать зубами да хвастаться перед несведущими о том, что скоро, уже вот-вот, ее пригласят не куда-нибудь, а в школу Единства Культуры!

Пусть завидуют. Так, как завидует сейчас эта безродная лиса!

Кицунэ не знала злоключений своей новой знакомой и с восторгом любовалась искусной вышивкой на блузке, золотыми застежками и плавными переливами света на ткани.

– Нравится? – с затаенным ехидством спросила Миваки, укладывая наряд на кровати и вынимая из шкафа коробки с аксессуарами – гольфы, белые перчатки, лакированные коричневые ботиночки. – Ты прикоснись к ткани, чувствуешь, какой шелк?

Кицунэ осторожно коснулась блузки и провела рукой по ткани. Такой гладкий, такой плотный материал!

Судя по выражению лица, оборотница впала в состояние полного аффекта, из которого ее вывел только злорадный голосок Миваки. Девчонка приблизила губы к уху оборотницы и прошептала:

– Нечего таращиться! Не твое!

Кицунэ дернулась, очнулась и недоуменно захлопала глазами.

– Что ты сказала, Миваки-чан?

– Я говорю – хочешь померить?

– А можно? – Кицунэ бросила на улыбающуюся девчонку недоверчивый взгляд.

– Конечно... нет! – улыбка Миваки стала еще шире.

Оборотница обиженно насупилась.

– Ах, скорее бы весна! – мечтательно вздохнула Миваки, подхватывая с кровати вешалку с блузкой, юбкой и коротким жакетом. Приложив все это к груди и прижав рукой, девчонка сделала несколько танцевальных движений. – Дождаться не могу! Когда зацветет сакура, я надену этот костюм и пойду по цветущей аллее к большому зданию, с огромными окнами и с фонтаном во дворе! Будет солнечный, теплый день, а в воздухе будет витать запах цветов! Весна, пора любви и счастья... – Миваки хихикнула. – Мальчишки себе шеи посворачивают, на меня заглядываясь! Посмотри, Кицунэ, блузка приталена, а спереди еще, видишь, специальный покрой? Чтобы подчеркнуть грудь. Не вульгарно выставить, а влекущее, нежно облечь! Мальчишек это так заводит! Ах, еще несколько месяцев осталось, но я уже не могу ждать!

Кицунэ угрюмо помалкивала. Миваки наслаждалась, видя в ее глазах злость, зависть, печаль и тоску.

– Не сердись, Кицунэ-чан, – Миваки перестала ее дразнить и уложила форму обратно на кровать. – Если бы у меня был второй комплект, я тебе его не раздумывая подарила бы, честное слово! Просто... понимаешь, я не могу носить одежду, которую уже кто-то надевал. Эти капельки пота, эти частицы кожи, застрявшие между волокнами... Не могу перестать о них думать. Кожа будет зудеть, я уверена.

– Глупости. При стирке любая грязь исчезает. Или ты намекаешь, что я заразная?

– Нет, конечно! Это просто психологический сдерживающий фактор. Не могу, и все. Все мысли о том, что этих вещей уже кто-то касался. Так что прости, но ничего померить дать не могу.

– Ну и ладно! – Кицунэ надулась пуще прежнего.

– И все равно мне важно твое мнение. – Миваки открыла створки шкафа, хвалясь своей обширной коллекцией гламурного тряпья. – Что скажешь? Все вещи от эксклюзивного дизайнера, в магазине никогда такого не найдешь!