Связующая Нить. Книга 2

Миваки стояла на коленях, держа руки на затылке и боясь шевельнуться. Двое самураев Акизуки, словно грозные скалы, возвышались справа и слева от нее. С девчонки грубо содрали чужую одежду и бросили вместо нее какое-то рванье. Благодаря зомби-шпионкам под управлением шиноби Ветра тех бандитов, что снова сбились в группу после побега из особняка, быстро обнаружили и почти полностью перебили, взяв в плен только нескольких для допроса. То тряпье, что бросили Миваки, было бандитскими обносками, снятыми с трупов.

Девчонка с донельзя несчастным видом шмыгала соплями и вздрагивала от рыданий, но охранявшие ее воины смотрели на нее без единой капли сочувствия. Только ненависть и презрение.

— Хару-сама прибыл, — прозвучал голос самурая, переговорившего с кем-то по рации.

Миваки получила тычок клинком катаны в бок.

— Вставайте, Миваки-сан. Попрошу вас собраться с силами и приготовиться к тяжелому испытанию вашей силы духа. Надеюсь, что вы будете держаться достойно.

— Самурай-сан… — девчонка, задрожав от холода в словах самурая, взглянула на стоящего рядом стража. — Что со мной будет? Где Тейджо? Где Масуми? Где… — девчонка нервно сглотнула. — Моя мама?

— Тейджо был захвачен ниндзюцу и сражался в бою с верными Юидаю самураями. Погиб от кровопотери после нескольких серьезных ранений. Масуми как истинная дочь самураев не пожелала пережить провал задания и отдала жизнь в качестве извинений перед своим господином. Черная Вдова, которую вы согласились признать своей матерью, захвачена в плен воинами селения Трав. Это поражение, Миваки-сан. Абсолютное.

Девчонка сжалась от ужаса в комок. Что теперь будет?

— Поднимайтесь, — сказал самурай, выждав пару мгновений. — Хару-сама желает видеть вас немедленно.

Миваки содрогнулась. Она помнила тяжелый взгляд этого свирепого человека, о котором ходило немало страшных слухов. Жестокость, с которой он карал пиратов северного моря, даже несколько раз упоминалась в газетах. Покрытый шрамами старый убийца. Как это морское чудовище могло занять место дипломатичного и мудрого отца во главе клана, Миваки не могла понять, но несколько резких высказываний в адрес нового лидера Акизуки были мистическим образом донесены ему, и Хару посетил «с дружеским визитом» дом своего предшественника. Мать едва ковриком под его ноги не постелилась ради того, чтобы он не упомянул о ненадлежащем поведении ее дочери. Тогда Миваки показалось это невероятно унизительным и достойным презрения, но сейчас…

— Мама… — тяжело дыша, произнесла Миваки. — Я говорила не о Черной Вдове… Самурай-сан, моя мама, леди Кадзуми, действительно погибла?

— Лучше не надо об этом, — самурай сделал шаг к двери комнаты, маленькой и незатейливо обставленной. Спальня прислуги, не иначе. — Глава клана ждет.

— Я… я не хочу… пожалуйста…

— Отказ не принимается. Идите.

— Но я не…

— Встать!!! Шевели ногами, бестия!

Миваки затряслась и, разревевшись словно ребенок, попыталась подняться на ноги. Самурай помог ей, ухватив за шиворот и потянув вверх. Еще несколько секунд Миваки пыталась встать на неповинующихся ей, подламывающихся ногах.

Самураи едва не волоком вытащили рыдающую и умоляющую о пощаде девчонку в коридор и проследовали к выходу из дома. Гордая дочь самураев ревела и плакала, как нашкодившее и изведавшее порки дитя.

— Не пойду! Не пойду! — она словно клещ вцепилась в дверной косяк на выходе из дома. — Я не хочу! Отпустите!!!

— Вперед! — угрюмо рыкнули волочащие Миваки самураи и, силой оторвав ее от косяка, выволокли на зимний холод.

Их ждали.

На свободной площадке, среди кустов и деревьев, стояло около двух десятков самураев, на одежде которых красовались знаки Акизуки. Стражи города держались поодаль, посматривали на воинов клана, переговаривались, но ни во что не вмешивались.

Миваки подтащили к соклановцам, и рыдающая девочка осеклась, взглянув себе под ноги. Истоптанный снег был густо орошен кровью. Алые полосы тянулись, указывая в сторону заднего двора. Туда утаскивали казненных? Кто это был? Нобору? Масуми? Кто-то из бандитов, присланных Монтаро?

— На колени. Руки за спину, — самурай толкнул девчонку, и она упала к ногам вышедшего вперед человека.

Как все воины Акизуки, Хару был плечист и грузен, его мышцы буграми вздувались под одеждой при движении. Оттого девочка перед ним казалась еще более жалкой и хрупкой. Легко можно было поверить, что он способен раздавить ее, как муху, одним ударом ладони.

— Акизуки Миваки, дочь подлого предателя Хокору, спасенная от суда и казни только заступничеством всеми нами уважаемой леди Кадзуми, — глядя на девчонку снизу вверх, глухо произнес воин. — Ты обвиняешься в измене клану, в поддержке отступника, в организации покушения на родную мать и в нападении на желанных гостей нашего правителя. Что хочешь сказать в ответ на обвинения?

— В… организации покушения? Я… я не… не организовывала…