Связующая Нить. Книга 2

Осыпая свою спасительницу благодарностями, Кадзуми проводила ее до дверей комнаты и передала Томео, который нервно расхаживал в коридоре, ожидая момента, когда его допустят увидеться со своей красавицей. Он хотел шагнуть в комнату, но подскочившая Исако встала на пути, не пуская его внутрь. Стимуляторы, которые вкололи служанке щедрые на медикаменты врачи, превратили едва живую служанку в энергичный волчок, пережитые страхи в которой стали вдруг еще одним мощным стимулом действовать. Истерика или нет, но, нацепив парик и приведя лицо в порядок с помощью косметики, Исако всюду совала свой нос, пытаясь быть полезной сразу всем — госпоже, гостям и будущему новому хозяину этого дома. Она даже сходила посмотреть на Фужиту, которая была связана и сидела теперь в подвалах дома под бдительным присмотром сразу четверых городских стражей.

Но место служанки было рядом с госпожой, и долго в подвалах девчонка не задержалась.

— Леди Кадзуми нужно еще пару минут, — рассыпаясь в извинениях, мотивировала свои действия вставшая на пути господина девушка, прежде чем захлопнуть дверь.

Томео со вздохом отступил, признавая, что «надо значит надо».

Наместник поспешил спровадить парикмахершу в комнату Миваки и вернуться к убежищу своей возлюбленной. Кадзуми же тем временем успела подкрасить вновь обретенные ресницы и зачернить брови карандашом. Исако помогла ей украсить прическу, так что вошедшего Томео недавняя страдалица встретила во всем блеске возрожденной красоты и женственности.

Томео замер у входа, не сводя с Кадзуми восторженного взгляда, но не забыв сделать Исако быстрый жест из пары взмахов ладонью, означающий не что иное, как «брысь».

Служанка, сверкая глазами и краснея от шаловливых мыслей, прошмыгнула мимо него, выскользнула в коридор и прикрыла за собой дверь. Наместник и уже бывшая жена главного советника остались наедине.

Кадзуми легким движением поправила рукав своего нового платья и бросила на Томео провокационно-кокетливый взгляд, который, как она считала, был способен покорить любого мужчину. Может быть, этот взгляд не подействовал бы на бесчувственный чурбан или злобного ханжу, но Томео не относился ни к первым, ни ко вторым. Самурая, чувствующего трепетную нежность к этой женщине, пробрало до глубины души, и он, сделав несколько шагов вперед, ласково заключил Кадзуми в объятия.

— Если бы ты только знала, — шепнул он ей тихо. — Если бы ты только знала, Кадзуми-чан, как я скучал по тебе. Всю свою жизнь, даже до нашей первой встречи! И особенно мне было больно, когда тот безликий призрак был со мной вместо тебя. С ней рядом я чувствовал холодящий душу страх, ведь у нее не было твоего взгляда, твоего тепла, твоей нежности. Твоей души, полной солнечного света. Я был в отчаянии и панике, не зная, почему ты, моя богиня, стала мне вдруг настолько чужой. Нет, никогда, никогда я всерьез не верил в легенды и мифы, но как не начать верить в сказки, если богиня Инари прислала золотого лисенка для того, чтобы снять темный морок и вернуть мне тебя истинную? Какой счастье быть снова с тобой, моя настоящая, единственная Кадзуми…

— Томео-сама… — прошептала женщина, едва сдерживая слезы, в которых были перемешаны горечь и нежность.

— Ничто не пугает меня, как мысль о том, что я мог тебя потерять. Ведь только ты наполняешь смыслом мою жизнь. Та, к кому всегда стремится моя душа, та, ради встречи с которой и стоило родиться на свет. — Томео поднял руку и провел тыльной стороной по щеке Кадзуми, стирая влажную дорожку скатившейся слезы и даря нежность прикосновения. — Любимая, теперь я всегда буду рядом с тобой и никто на свете больше не посмеет причинить тебе вред. Клянусь, что никогда не оставлю тебя в одиночестве, как твой прежний муж, и не убегу, бросив тебя, какова бы ни была опасность. Я буду с тобой, Кадзуми, но с одним-единственным условием, если ты мне это позволишь. Прости меня за то, что я использовал нашу свадьбу как свершившийся факт в убеждении Хару-доно. Мне очень важно твое мнение, и решать за нас двоих я вовсе не намерен. Сейчас, Кадзуми, я спрашиваю тебя… согласишься ли ты стать моей женой?

— Даже после всего, что случилось… — Кадзуми всхлипнула и уткнулась лицом в грудь Томео. — После всего…

— Что случилось — не важно. Важно лишь то, что ты единственная, кого я когда-либо любил и люблю. Кадзуми, прошу тебя, стань моей женой. Как же долго… как долго я мечтал произнести эти слова!

Слезы счастья катились по щекам благородной леди. Она попыталась ответить, но не находила в себе сил. От переизбытка чувств кружилась голова, и сладкое томление грозило лишить сознания.

— Вопреки всему, — Томео прикосновением руки к щеке заставил свою возлюбленную поднять лицо и взглянуть ему в глаза, — быть с тобой и видеть свет твоих глаз… это высшее счастье для меня… любимая…