Связующая Нить. Книга 2

— Почему? — Кицунэ хихикнула. — Потому что после того, как мы с принцем Кано и Мичиэ-чан победим Юидая и его союзников, когда все враги уберутся подальше и наступит мир, мама отправит меня учиться в самую настоящую школу! Я поступлю в какой-нибудь интересный клуб и найду много-много новых друзей! Там будет очень, очень весело, я уверена! Но это будет не завтра, — Кицунэ печально вздохнула. — И сейчас я хочу помечтать! Ай, Йори, время-то идет! Пока мы болтаем, принц приедет! Помоги мне переодеться, скорее, а то не успеем!

«Человек прежде всего — социальное существо. Быть изгоем общества — тяжесть для него. Генетически измененные, при всех отличиях в строении тела, унаследовали от своих создателей неизмененное человеческое сознание. Они остались людьми, и потому вовсе неудивительно стремление детей с измененным геномом играть со своими сверстниками в обычные человеческие игры, искать родительского тепла и жить мирной жизнью. Множественные факты отрицания навязываемой им судьбы солдат только подтверждают мои слова. Дети генетически измененных желают учиться в обычных школах, овладевать мирными профессиями и жить среди людей, как равные им частицы единого общества. Генетически измененный прежде всего — человек. Стоит ли упрекать человека за стремление быть нормальным?»

Стремление быть нормальным.

Йори размышляла о прочитанной пару лет назад статье, надевая на млеющую от счастья девчонку белую блузку, алую жилетку с золотой каймой и темно-коричневую плиссированную юбочку. Чувствовала ли Кицунэ, что очень отличается от других людей, мучилась ли этим? Не отсюда ли стремление ее стать частью социума, постоянное стремление найти друзей? Не от внутреннего ли чувства одиночества?

Йори посмотрела в глаза девчонки и в один миг осознала, что все вовсе не так. Кицунэ сходила с ума от жажды общения и игр. В школу она с яростным фанатизмом желала попасть только потому, что вообразила себе сказочное веселье, ожидающее ее там!

«Не иначе манги начиталась, — блеснув проницательностью, подумала Йори. — Ох, и сочувствую я директору школы, куда ты поступишь! Разнесешь все, от фундамента до крыши, в первые же три дня!»

В шкафу нашлись подходящие гольфы. Спешно порывшись в ящиках стола с овальным зеркалом, Кицунэ разыскала и похитила оттуда две алые ленточки, которые сноровисто завязала в банты у себя над висками. Хихикая и восторженно вздыхая, девчонка вертелась перед зеркалом, разглядывая себя.

— Вы довольны, Кицунэ-сама? — выждав минуту, спросила у нее Йори. — Тогда, может быть…

— Пойду, маме покажу! — выпалила Кицунэ, и не успела Йори даже рта раскрыть, как балбеска, забыв обо всем на свете, вихрем выскочила в коридор и убежала.

Несчастная гейша только руками всплеснула и, стараясь не терять достойного вида, поспешила следом.

Кицунэ пробежалась до гостиной, не обнаружила там никого и помчалась на второй этаж, выискивая ускользающую во множестве посторонних запахов нить аромата маминых духов.

— Кицу… — потянулась к ней Йори, но девчонка прошмыгнула мимо, не задержавшись ни на мгновение.

Секунда, вторая, и девочка уже стояла у дверей личной комнаты хозяйки особняка. Требовательный стук маленького кулачка о резное драгоценное дерево, и Кадзуми выглянула в коридор, желая узнать, что и кому вдруг потребовалось.

— Кадзуми-сан, — сказала Кицунэ, обращаясь к ней. — Могу я видеть свою маму? Пожалуйста.

— Вы очень вовремя, Кицунэ-сама, — ответила женщина со странной улыбкой. — Подождите одну минуту, сейчас она выйдет.

Кадзуми скрылась в комнате, и, навострив ушки, Кицунэ услышала ее слова:

— Хикари-сама, пришла ваша дочь и хочет видеть вас.

— Я… я не могу… Кадзуми-сама, простите, но я не могу…

— Вы должны выйти к ней. Хикари-сама, вы просто обязаны это сделать!

— Нет, нет, я умоляю вас!

Голоса звучали все ближе, похоже, Кадзуми тащила Хикари чуть ли не волоком, но вполне справлялась с задачей.

— Соберитесь, благородная леди! Ровнее осанку, выше лицо, четче движения! Я открываю дверь.

— Нет-нет-нет! Умоляю!

— Поздно.

Кадзуми открыла дверь, и маленькая оборотница, отступая, во все глаза уставилась на удивительное видение, что, робея и смущаясь, сделало шаг в коридор.

Лицо Кицунэ вытянулось от изумления и восторга. Она знала, что мама очень красива, но не подозревала до этого момента, сколько очарования и изящества скрывала та под тенями былых несчастий и одеждами преклонных лет.

Корсаж, украшенный искусной вышивкой, выгодно подчеркнул талию, блузка облекла высокую и крепкую грудь, не пряча ее без следа, как это делало кимоно. Широкие рукава-облако указали на ровные плечи, которые снова жизнеутверждающе поднялись с тех пор, как рядом с камигами-но-отоме появилась маленькая золотая лиса. Широкая юбка скрывала движение ног леди Хикари, так, что казалось, будто она не идет, а тихо плывет по земле, словно лебедь по речной глади.