Связующие нити (СИ)

Вот просыпаешься ты в палате, а медсестра тебе говорит — у вас нет ноги. За её словами не может скрываться личного отношения, она информирует тебя, прекрасно зная, что это не сама сильная трагедия, что жить я буду, передвигаться смогу с протезом, и жизнь моя будет идти дальше точно так же, как шла до этого, только лишь с маленьким дискомфортом. После слов леди Гелены я одним махом ощутила это сравнение, и тут же испытала массу чувств, которые я могла объяснить только с помощью того же сравнения. Если я больная, которой только что сообщили об отсутствии части тела, то я мгновенно ощутила невосполнимую потерю, боль, и мираж о том, как я чувствую шевеление пальцев несуществующей ныне конечности. Так же как тело и сознание страдали бы от этого, случись подобное, так и моя внутренняя сущность в эти минуты за чаепитием у старухи начала болеть. Я поняла, что задета сейчас не мои самолюбие, гордость или достоинство, они-то в моём мозгу молчали, а задета женщина с маленькой буквы. В ней, оказывается, недостает части. В ней что-то не развилось с рождения…

— И что мне делать?

— Зачем тебе что-то делать? Будь счастлива, у тебя и так много! Многие даже скажут, что слишком много на одного. Тебе плохо с Тристаном?

— Что ты, Геле!

— Знаешь, — она посмотрела на меня и сказала совсем мягким голосом, — я ошиблась в одном слове и потому ввела тебя в печаль. Все люди настоящие и все чувства настоящие, я неправильно выразилась. Есть просто женщины, а есть женщины с Первозданной Женщиной внутри обычной. Есть просто мужчины, а есть Первозданные Мужчины внутри обычного. Это более точно, и Виола твоя потеряла в себе Первозданную Женщину, однако, ей это не помешало полюбить всем сердцем и родить любимому мужчине детей.

Глава 20.Попытка

К моему возвращению Трис был уже дома, и когда я открывала дверь, он встречал меня в прихожей.

— Я ещё в магазин зашла и на почту, — я ему улыбнулась и отдала пакет с продуктами, — как ты смотришь на котлеты, картошку и салат к ужину? Ты перекусил что-нибудь утром?

— Нет, не хотел.

— Выспался?

— Нет, я не ложился, я поработал дома над чертежом.

— Сейчас, только переоденусь.

Я всмотрелась в Тристана пытливым взглядом, только тогда, когда он отвернулся, унося на кухню продукты. Дома он тоже, как Геле, ходил босиком… Он легко носил одежду, любая на нём смотрелась. Он и выбритым и небритым был одинаково хорош собой. У него были незаметные брови, тонкие веки и поэтому под глазами прозрачно читались две — три голубые венки. Он был не юн, но в нём было много энергии и силы. Почему всё это в нём было заметно даже тогда, когда он измотанный возвращался домой с работы, или когда он практически висел на своем стуле в агентстве, не в силах пошевелиться? Почему он спокойно сносил превратности жизни, — увольнение с работы или отсутствие признания его таланта, как архитектора и прочие, почему он молчал о своём горе, когда умер его отец, почему он уже целых пятнадцать лет служит в "Сожжённом мосте" за идею, а не за творческий азарт, по тщеславию, или ради оригинальности?

— Я составлю тебе компанию?

Обычно Триса либо не было дома, либо он занимался своими делами в комнате, не присутствуя во время моего приготовления ужина, а теперь зачем-то остался. Помогать не стал, — сел на табурет возле стола, откинулся спиной на стену, и наблюдал.

— Хочу на тебя насмотреться и снова уверовать, что ты есть.

Господи, сегодня же понедельник… как это страшно на самом деле, путешествовать во времени. Если я осознаю происшедшее со всех сторон и в полную силу, я сойду с ума только от страха.

— А когда я уезжала к родственникам и меня не было по целым неделям, всё же было нормально?

— Я знал, где ты, и я знал, что ты вернёшься.

— Тристан, мне и без того не по себе… в моей голове сейчас другой день, и за несколько часов я ещё не свыклась с новой истиной. Давай не будем об этом. Смотри на меня, сколько хочешь, но не напоминай.

— Ты права. Не буду. — Он улыбнулся одними губами и спросил о том, помню ли я, что проиграла спор?