Свидание

Киваю. Он наклоняется по традиции поцеловать меня в щеку, однако я отстраняюсь. Края наших отношений стали острыми и неровными, появилась дистанция. Я знаю, несправедливо относиться к нему по-новому, ведь изменилась я, а не он, но ничего не могу поделать.

Тело налито свинцом. Я медленно бреду к дому, и, кажется, того и гляди уйду в землю под собственной тяжестью. В конце асфальтированной дорожки – тень моего ярко-желтого «Фиата 500». Смущаюсь при мысли, что вела машину в таком состоянии. Вдруг я кого-то сбила? Думать об этом нестерпимо.

У двери – букет розовых роз. Поднимаю их, и листья осыпаются, точно прах.

Вхожу и закрываю дверь ногой.

«Крисси!»

В нос бьет запах ванильного освежителя, но воздух спертый, как если бы сюда не заходили несколько дней. Значит, ее нет. В доме очень одиноко, но я слишком вымотана, чтобы сегодня идти за Бренуэллом. Сгребаю с коврика почту и бросаю на кухонный стол, сгружаю цветы в раковину. Письма в основном рекламные; есть несколько открыток от коллег по работе с пожеланием скорейшего выздоровления и, что очень трогательно, – от пациентов. Их почерк такой же шаткий, как походка. Вспоминая про цветы, копаюсь в ящике – надо подрезать кончики. Среди батареек, смятых чеков и пакетов для заморозки замечаю свои ключи. Очень странно. Обычно они или у меня в сумке, или на крючке у входной двери. Если бы не цветы, я никогда бы их не нашла. Получается, Бен зря менял замки. Беру из раковины розы. По непонятной причине меня бросает в дрожь. Почти боюсь вскрывать маленький конверт, скотчем приклеенный к букету. На конверте от руки написано мое имя. Доставили не из цветочного магазина. Вытаскиваю плотную белую карточку, уголки которой украшены желтыми розами. Три слова. Всего три слова, жирные черные буквы.

Понравилось свидание, сука?

Глава 6

О Эли, как бы хотелось видеть твое лицо, когда ты читала карточку. Ты, наверно, решила, что кошмар закончился? Он только начинается. Мы еще повеселимся. То есть я повеселюсь. А ты? Ты будешь кричать.

Глава 7

Кто-то должен был видеть посыльного. Кидаюсь к соседям, хочу расспросить Джулс, в который раз радуясь, что Крисси сняла дом рядом с ней и ее братом Джеймсом. Это хорошее, единственное хорошее новшество, к которому привело наше с Мэттом расставание: возможность встретиться с друзьями и распить бутылку вина, не переживая о том, как вести машину или ловить такси.

Трезвоню в дверь. Пронизывающий ветер кусает мне нос и уши. Вечером обещали снег, звезды скрыты тучами. Обхватывая себя руками, я подпрыгиваю на цыпочках, чтобы окончательно не заледенеть.

Дверь распахивается. Мужчина. Я говорю себе, что бояться нечего, это всего-навсего Джеймс. Тем не менее упорно гляжу в пол. Хочу удержать в памяти его настоящий образ, а не смотреть на картинку, которую нарисует мозг. Сосредоточиваюсь на мелких царапинах на мысках его ботинок и выпаливаю:

– Кто-то оставил цветы у меня под дверью. Ты не видел?

– Эли! – восклицает он, как будто изменилась до неузнаваемости я, а не он. – Джулс нет дома, но ты заходи!

Джеймс – бухгалтер. Правда, однажды за бокалом вина признался, что ненавидит свою работу и копит деньги на яхту. Полагаю, чтобы сбежать от всего этого.

– Нет, спасибо.

Отчаянно грустно при мысли, что мне теперь так неуютно с людьми.

Раньше Джеймс был мне почти как брат. У нас одинаковые пристрастия в музыке, и он пару раз давал мне билеты на концерты кайфовых ребят, которые наскучили бы Мэтту до потери пульса.

– Цветы… – напоминаю я.

– Извини, никого не видел. Карточку не оставили?

На глаза у меня наворачиваются слезы.

– Тебе плохо?

Киваю.

– Ну да, разумеется, – спохватывается Джеймс.

Не знаю, что сказать.

– Можно взять ключ, который оставил Бен?

Хочу иметь запасной.

Джеймс возвращается несколько секунд спустя и вдавливает холодный металл мне в ладонь.

– Очень жаль, что с тобой все это приключилось. Ты уже что-нибудь вспомнила?

– Нет.

Мои щеки пылают от стыда. Поворачиваюсь и ухожу. Он окликает меня срывающимся от волнения голосом, и я медлю, однако слышно только, как скрипят и гнутся под ветром деревья. Он не заговорит опять, а даже если бы заговорил, никакие слова меня сейчас не утешат.

У Юэна есть мой адрес. Трижды проверяю, что заперла дверь. У него есть мой адрес. Разгоряченная кровь стремительно бежит по жилам. Из осторожности я не сообщала никакой личной информации, и встречались мы в людном месте. Наверно, он выследил меня в ту ночь. Что ему нужно?

Понравилось свидание, сука?