Свидание длиною в жизнь

Что делал тот одинокий мужчина на палубе и о чём размышлял, знал лишь он один. Бездна в равной степени гипнотизирует слабый дух и притягивает пытливый ум.

К счастью, в этот вечер не нашлось ни слабых духом, ни пытливых умом пассажиров, чтобы измерить расстояние до дна, проведя сомнительный эксперимент. Впав в уныние, изучать несовершенство человеческой природы занятие вполне подобающее, а вот искать под толщей воды что-то, кроме боли в лёгких, пустая трата времени. Найти утешение – под вопросом, бесповоротность шага – тоже. Ведь, едва охладившись, можно передумать, или чего хуже – спасут!

Стоит отметить, как значительно на наши планы влияют погодные условия. Среди людей интеллигентных гораздо меньше желающих бросаться в холодные волны, чем в тёплые, и желательно, в тёплый вечер и при свидетелях! Ведь человек только в счастье своём велик, а в страданиях малодушен, в особенности тот, кому свойственно больше размышлять, чем действовать.

Погоду в этот вечер, о котором пойдёт речь и с которого, наконец, должна начаться наша романтическая история, можно было отнести к лёгкому намеку на осень, когда не столь тепло, как легко одеты люди.

В тех редких случаях, когда температура человека по его внутреннему градуснику заметно отклоняется от того, что чувствуют все остальные – стоит присмотреться к нему внимательнее. Он болен? У каждого в жизни может быть момент, когда он не чувствует ни холода, ни жара, ни боли, ни усталости. Тогда ему нужно помочь. Но люди слишком заняты своими собственными горестями, делами и фантазиями, чтобы направить своё внимание на душевные страдания других людей. И всё же, когда вы заперты с другими людьми вместе в одном пространстве вдалеке от суши, не стоит рассматривать седлание поручней кем-либо из пассажиров как акробатическую разминку и аплодировать гимнасту! Не исключено, что несчастные страдальцы гибнут по легкомыслию и их некому остановить. Возможно, в последний момент, которому нет свидетелей, в неотвратимое мгновение до шлепка о водную поверхность, их, подобно вспышке молнии, поражает острое осознание того, что минутный упадок духа, а не жизнь является ошибкой! Но какая жестокая расплата! Как печально… печально!

Но довольно о самоубийцах. В этом повествовании вам не встретится ни одного. По правде говоря, не могу и сам точно определить, с какой целью столь мрачное начало было выбрано для романтической истории… Разве что автор в качестве аванса собственному рассказу отбросил на него тень тревожного ожидания, которая нависла над беззаботно гуляющей публикой. Сгустится сумрак, тень незаметно проникнет в живую плоть и поселится в чьём-то сердце навсегда. Таким образом, тень станет реальностью, а с ней вместе станут реальностью чьи-то страхи и сомнения.

Признаемся: когда нам хорошо, какое нам дело до чужой частной трагедии? Станем ли мы глубоко копать? Тем более, если никто не умер… Понимая это, воспитанный человек из уважения к душевному покою других людей не станет делиться с ними, и даже с близкими людьми, своей маленькой трагедией, если уж она произошла без свидетелей. Поистине, есть нечто некультурное в желании окунуть своего близкого, а то и даже просто знакомого, в личную драму – в настоящем горе ведь так мало привлекательного!..

Всю ночь на верхних палубах парома праздно шумела публика, не желавшая мириться с необходимостью наступления утра, столь тяжёлого после беззаботного ночного веселья, и столь же неминуемого. Эта нарядная, разномастная толпа не занимала себя, в отличие от автора, вопросами жизни и смерти, ибо степень веселья дошла до уравнивания всех вопросов как незначительных. Были развернуты активные действия по прожиганию жизни, и под воздействием взаимного давления кипение достигло пика, проявляя всё то, на что в повседневной жизни не хватало смелости, фантазии или воодушевления. Общее настроение единодушно строилось на том, что всё ещё впереди, а если что-то не свершилось, то только потому, что рано, но никак не поздно! Время и летело и растягивалось одновременно, в зависимости от того, что происходило: сами знаете, что в ожидании время тянется нестерпимо, а в остальных случаях и через плечо оглянуться не успеешь – фьють, и всё тебе! Привет, Новое, и тут же, Прощай, как уже Старое!

В размышлениях над скоротечностью момента элегантно одетый молодой человек с видимым сожалением провожал юную девушку до каюты. Не этот статный брюнет с благородным выражением лица главный герой нашего повествования, да и не герой он вовсе. Разве может автор соткать из абсолютно благополучного со всех точек зрения персонажа нечто большее, чем слащавый дамский роман, в котором, нарушая все пропорции разумного, содержится непозволительно много сахара? Но хоть я, ваш покорный слуга, и страстный поклонник сладкого, я страдаю психологическим диабетом, поэтому сочинять радужные женские романы, увы, у меня никак не получается…