Свидание на крыше

— Мнето? — зачемто переспросил Серега и, не дожидаясь и без того очевидного ответа, сказал: — Да я вступлю, только толку от этого не будет никакого.

— Почему?

— Уже сказал. За человека меня в классе не держат, а потому Верке будет только хуже, если я ее поддержу.

Илья оглядел Новикова с еще большим пристрастием и вдруг понял, что тот имеет в виду. Да, длинный, тощий и нескладный Серега успехом у девчонок не пользовался, ибо на прекрасного принца никак не тянул. Не тянул он и на своего парня, потому что интересовался исключительно математикой. Несмотря на высокий рост, в баскетбол не играл, в подъезде пятнадцатого дома, где обычно собирались одноклассники, не тусовался и вообще был, что называется, не от мира сего. Булатов пожевал в раздумье губами и спросил:

— А чего в баскет не играешь? Ты ж без прыжка можешь запросто мяч в корзину положить.

— Не знаю… — Серега пожал плечами. — Неинтересно както…

— А вот эту дрянь чего носишь? — Илья оттянул с тощего Новиковского колена ткань китайских тренировочных штанов и отпустил. Вытянутый конус опал и, сморщившись, приклеился обратно. — Других что, нет?

Серега любовно огладил морщинистое колено и ответил:

— Есть, но эти удобнее. Привык я к ним.

— Вот вроде умный ты, Новиков, а все ж дурак! Ну кому ты интересен в этих паленых панталонах? И стрижка у тебя… — Илюха брезгливо сморщился. — Что за стрижка? Где у нас, в Питере, практически… в столице, так стригут?!

— Меня мать стрижет…

— Оно и видно! Впрочем, не о тебе сейчас речь! О Верке! В группу совсем необязательно вступать под собственным именем! Выдумай себе какойнибудь ник позабористей… например… ЧеловекТорпеда… или, к примеру, Артес… Варкрафт… Авку подбери соответствующую, чтобы мороз продирал, и пиши Филимоновой любовные послания. Стишки тоже можешь!

— Я стихи не умею!

— Да кто тебя заставляет уметьто! В инете чего только нет! Набери в поисковике «стихи про любовь», получишь полный набор!

— А может, стихи ты сам будешь?

— Я тоже чегонибудь буду, раз обещал Верке помочь, но не стихи. Весь класс знает, что меня на это не пробьешь! Я, например, буду на странице не только под собственной фамилией, но еще и в админах. Согласись, неслабо…

— Неслабо… — эхом откликнулся Новиков.

— Слушай, Серега, а давай ты в группу два раза вступишь!

— Это как?

— Ну… один раз как ЧеловекТорпеда, а другой — под своим именем!

— Зачем?

— Ну… чтобы народу в группе было больше! Я, может, тоже пару раз вступлю, а то и все четыре!

— Могу, конечно… Только Торпеда с Варкрафтом — это вообще… отстой какойто! Детский сад!

— Я ж так… для примера! Ты уж сам какнибудь определись с никнеймом! Тут я тебе не советчик! Ну что, идет?

Новиков пожал плечами и отозвался:

— Вообщето у меня нет никакого желания заниматься этой ерундой, но…

— Вот именно! «Но», Серега, оно есть! Надо же помочь Верке! А то Первухина со своей группой уже совсем зарвалась. Не находишь?

— Нахожу… — отозвался Серега, встал с места и пошел к двери.

— Ты куда? — удивился Булатов.

Новиков рассмеялся и ответил:

— Стихи про любовь искать!

— А чего приходилто?

— Так… От скуки…

— Ну… гляди… Самто к выходу дорогу найдешь? Неохота, понимаешь, от дела отрываться!

Серега както непонятно хмыкнул, кивнул и скрылся за дверью. Булатов шмыгнул носом, зачемто покачал головой вслед однокласснику и вернулся к Веркиному портрету, в углу которого явно не хватало еще одного золотого перышка.

К вечеру страница «Мы любим Веру Филимонову!» во всей своей красе уже висела на сайте «Лучшие друзья». Илья Булатов занялся приглашением в члены группы. Он разослал те тридцать приглашений, которые разрешал в один день сделать сайт, потом еще штук сорок, которые рассылать было нельзя, но он знал, как обойти эти препоны и запреты. Половину из этих приглашений он послал членам группы ненавистников Верки. Когда Илья собирался уже выйти из Интернета и заняться на сон грядущий хоть какиминибудь уроками на завтра, в группе появился первый член. Значился он под ником Серж Дзеркаль. На аве был изображен изящный мен в темных очках и белой распахнутой на груди рубахе, живо напоминающий популярного певца Артема Горькалова. Булатов подумал, что у Новикова нет никакой фантазии! Понятно, что Торпедой называться глупо. Он и сам не знал, почему у него вырвалась эта «торпеда». Но Сергею называться Сержем, хоть даже и Дзеркалем, еще глупее! Хотя… может и наоборот… никто не догадается, что Серж и Серега — одно и то же лицо. Илюха вчитался в строчки, которые тот наваял на стене группы:

Среди миров, в мерцании светил

Одной Звезды я повторяю имя…

Не потому, чтоб я Ее любил,

А потому, что я томлюсь с другими.