Свидание на одну ночь (ЛП)

— Нас уже тут нет, — глядя на Элис, оскалился Айден, от чего меня чуть не стошнило. Это выглядело настолько правдоподобно. Казалось, что Элис встречается с Айденом и они уже собираются пожениться, а я вынуждена постоянно находиться рядом с ними.

— Или мы можем остаться, чтобы помочь вам обеим определиться с выбором, — сказал Ксандер, не двигаясь с места.

— Чего? — переспросила я, прищурившись на него, мое сердце бешено колотилось. — Что ты имеешь ввиду?

— Мы можем сказать, какое платье будет лучше смотреться.

— Мы не из «Красотки»¹³, — закашлялась я. — Нам не нужна ваша помощь.

— Хорошо, — пожал плечами он. — Умываю руки.

— Тогда увидимся позже.

— Пошли, Ксандер. — Айден вышел из комнаты, и Ксандер последовал за ним.

— С ним не просто, да? — выдохнула Элис.

— Да уж. Я его просто не понимаю.

— Печально, что все, о чем я могу думать, — это то, каково будет, если я поцелую его? — тоскливо сказала Элис, от чего я замерла на месте.

— Ты хочешь поцеловать Ксандера?

— Что? Нет. Я говорю про Айдена.

— Ой, извини. Я говорила про Ксандера.

— Эх, мужчины! — Она замотала головой, а я скривилась.

— Хочу сходить в кабинет и немного почитать, — сказала я. Мне нужно было выйти из комнаты и проветрить голову, поскольку я выдохлась и находилась в полной неразберихе от своих чувств.

— Хорошо. Звучит заманчиво. Тогда мы сможем примерить платья через пару часов?

— Да! Давай так и сделаем.

— Хорошо, тогда я вздремну немного, — зевнула она. — Я все еще без сил.

* * *

Ревность — это одна из тех эмоций, которые я люблю ненавидеть. Я ненавижу ревновать, потому что от этого чувствую себя неадекватно, но люблю, когда мужчина ревнует меня. Ревность — странная штука. Между ней и сумасшествием пролегает весьма тонкая грань. Должна признаться, я испытывала ревность, узнав об отношениях моей сестры и Ксандера, хотя между ними никогда и не было секса. Возможно, не было. Я не знаю ни одного примера друзей с платоническими чувствами, которые бы в итоге обручились. И это чувство пылает внутри меня огнем. Я имею в виду, что не чувствую, будто он принадлежит мне, но испытываю к нему что-то. Мне хотелось, чтобы он желал видеть меня своей выдуманной невестой. И почему он не попросил меня выйти за него? Хотя это еще больше усложнило бы нам обоим жизнь. Одно дело — просто переспать и все. И совсем другое — испытывать к нему настоящие чувства. Я просто никак не могла понять, почему они собирались пожениться, к тому же она была беременна от другого мужчины.

— Что ты читаешь? — Его глубокий голос оборвал ход моих мыслей. Он вошел в кабинет и сел рядом со мной на кушетку.

— Хемингуэй. — Я назвала первое имя, которое пришло мне в голову. — Эрнест Хемингуэй. «По ком звонит колокол», — продолжила я, будучи не уверенной, как может раскрыться моя ложь, пока я старалась спрятать обложку книги «Пятьдесят оттенков серого». Не надо было, чтобы он подумал, будто я была нимфоманкой. Я не представляла себе, о чем он мог бы подумать, узнав, что я читала книгу про БДСМ. Мне не хотелось, чтобы он связал меня на отцовском столе и отымел в зад, отшлепав за то, что я была непослушной девочкой. Мне вовсе не хотелось всего этого, хоть я и должна признаться, что мысль о подобном очень меня возбудила. Мы могли бы попробовать ролевые игры: он был бы Кристианом Греем, а я — Аной. Вот только мне совсем не хотелось проходить через всю жесть, например, быть побитой плеткой. Не уверена, что я получила бы удовольствие от плетки. Хотя я была бы не прочь, если бы он отшлепал меня своими сексуальными твердыми ладонями.

— Ой, правда? — Он казался впечатленным, смотря на меня, а я задавалась вопросом, смотрел ли он так же на мою сестру.

— Что «ой, правда»? — спросила я, отвлеченная его взглядом.

— Ой, ты правда читаешь Хемингуэя? — улыбнулся он. — А какую книгу, ты говоришь?

— «Старик и море», — быстро ответила я и едва ли не задохнулась. — То есть «По ком звонит колокол». — Я залилась краской и опустила глаза. Именно поэтому я не собиралась позволить ему связать себя и заняться сексом в кабинете. Когда я оказывалась рядом с ним, то мой мозг сходил с ума. Кто знал, что могло бы произойти, если бы мы оба скатились с катушек?

— Так и о чем же она?

— Что о чем? — тупо переспросила я, представляя, как он слегка меня пошлепывает, а затем ударяет ладонью все сильней и сильней. Мне хотелось узнать, как сильно он меня будет шлепать: будет ли моя задница раскачиваться от его ударов или лишь станет подергиваться на месте.

— Книга. — Его глаза соблазняли меня, когда он присел рядом.

— Ну, она про человека, который ждал у церкви, — робко сказала я. — Он каждый день ходит в церковь и ждет, когда зазвонит колокол.

— Он ходит в церковь, чтобы дождаться, когда зазвонит колокол? — Губы Ксандера подернулись.

— Ага, — кивнула я. — Это волшебная книга, и она звонит только для волшебников. Как «Гарри Поттер», знаешь?

— Хм, понятно, — улыбнулся он и затем взял книгу из моих рук. — «Пятьдесят оттенков серого»? — спросил он, глядя на обложку. — Это что, новый роман Хемингуэя? Один из тех, о которых я ничего не слышал раньше?