Свидание с развратным фавном

– Ах, не мо-о-ог? – захлебнулась Сима. – Не в твоем вку-у-усе? А кто меня замуж силком тащил, а? Кто меня в углу зажимал и говорил, что вечно мой? Кто на меня всю квартиру хотел переписать? Спроси у Лильки, мне перед ней так неудобно, мы ж вдвоем еле-еле тебя водой отлили!

При ее словах у Шишова на лице, как в калейдоскопе, заскакали веселые пятна – сначала красные, потом они сменились голубыми, а при упоминании о квартире Семен и вовсе весь покрылся зеленоватой бледностью.

– Ты… Семафора… тьфу ты, Серафима… Ты… чего это котят-то ухватила? Мои они, значит, неча их чужими руками жамкать… Ох ты черт, и куда ж их теперь? Давай, говорю, кошек!

Серафима протянула пушистиков Семену и на всякий случай предупредила:

– Смотри, Шишов, чтобы не вздумал их с рук сбагрить. Приду через месяц – проверю. А если не обнаружу, так и знай – побегу платье свадебное шить, Лилька свидетелем пойдет!

– Ну, ты прям… чего уж… Ух ты ж черт! Слушай, давай их покормим, что ль? Как ты говоришь, они называются? Корнишоны?

Серафима замялась. Правильного названия породы котят она не знала, да и не было у них никакой породы, а если корнишонами звать, так знающие люди засмеют.

– Не надо породу называть, украдут. Ты им лучше имена придумай. А! Вон и Лилька… Она придумает, как назвать.

К ним действительно, кокетливо вихляясь, направлялась Лилька Федорова собственной персоной.

– Ну, вы даете! – с ходу завелась она. – Работать ваще не будете, что ль? Вы и так-то не больно в деньгах увязли. Вот мы…

– Лилька, язви тебя! – рявкнул Семен, не в силах терпеть попреки. – Я ж в прошлом месяце твоему Федорову доказывал – мы больше вашего наработали! И ваще… Скажи лучше, я вчера к Симке приставал? Только не ври!

Лилька стрельнула глазами на Серафиму, быстро сообразила, что к чему, и добросовестно соврала:

– Да! Прям при мне это и случилось! Ты теперь должен жениться на ней, я так считаю!

Шишов снова позеленел, горько прижал котят к груди и безнадежно проблеял:

– А-а-а…

– И Федоров тоже так думает! – добила его Лилька. – Сима, ты не печалься, пойдем, я тебе на всякий случай дам свой женский совет. Ну, чего ты тормозишь? Пойдем выйдем, говорю!

Серафима, глядя на несчастного Шишова, еле сдерживала смех. С подругой они выскочили из автобуса и завернули за остановку.

– Молодец, правильно ты его, – похвалила Лилька. – Пользуйся случаем, а то кто тебя возьмет, правда же? Но я не об этом. Ты про вчерашний-то разговор не забыла?

Серафима прищурила глаза в доброй улыбке и понимающе закивала:

– Да разве ж такое забудешь… Ну ты молодец! Надо ж, так лихо повернула… Хи-хи… А я только потом догадалась…

– Догадалась, где деньги взять? – тоже улыбнулась Лилька. – Ну и молодец. Так, может, тогда раньше отдашь?

Серафима вытянулась, как будто только что проглотила шпагу. Причем вместе с факиром. Так, значит, вчера был не розыгрыш?

– Так ты вчера серьезно? – все еще не верила она.

– Ну конечно! – вытаращилась на нее Лилька и увлеченно затарахтела: – Представь! Я еще вчера домой пришла и думаю, а вдруг ты отказываться станешь? Ну, скажешь, например, что меня и вовсе в тот день не видела. Так я ведь не поленилась, провела с Федоровым беседу, и он теперь скажет, что тоже видел, как ты мужика в кусты тащила. Потом еще Свиридов, знаешь, с соседнего маршрута, он, оказывается, в те кусты решил забежать по некультурному делу, а вы его с потерпевшим спугнули, так что он тоже подтвердит, что видел тебя с ним, а потом…

Серафима даже не стала слушать дальше. Она только презрительно фыркнула и молчком поплелась в свой автобус. Утреннее настроение погибло.

Весь день потом пошел кувырком. Шишов орал больше обычного, теперь уже из-за котят – ему все время казалось, что Сима слишком громко кричит, что слишком мало покормила. И сетовал, что та не выносит малышей на прогулку в минуты недолгого перекура. И пассажиры попадались какие-то нервные и капризные – никак не хотели ехать молча, а все время приставали с вопросами.

– Доча! – изо всех сил кричала кондуктору бабушка с заднего сиденья. – Доча, я до деревни Гусянка доеду?

– Доедете, бабушка, – уныло отвечала Сима, раздумывая, как бы отвязаться от Лильки. – Обязательно доедете, если на электричку сядете. А наш автобус по деревням не ходит.

Старушка возмутилась.

– Это как жа не ходит, милая моя?! Я сёдни сына спросила, а он мне грит: «Мамаша, идите на автовокзал, там любой автобус до Гусянки допрет!» А ты мне гриш – не ходют!

– Бабушка, так это ж с автовокзала! Там автобусы другие, а у нас городской.

Старушка не унималась. Для более продуктивной беседы она даже покинула насиженное место и теперь пробиралась через весь салон.

– Дык как жа… Я ж вот у энтой женшины сынтересовалася, вон у той, котора с книжкой, – это, мол, автовокзал? Она мне кивнула, я и прыгнула! А теперича куды ж… Не ходют… А може, вы это… забросите меня, а? Ну, сделаете маленький крючок, вам чего…

У Серафимы уже кончалось терпение.

– Бабушка! Ничего себе – забросить… Вы ж не бумеранг! Куда ж мы людей денем? И какой же крючок делать? – вытаращила глаза Серафима. – Это ж нам полдня вас везти!