Свидание с развратным фавном

– Ой, господи, – устало махнула рукой Алиса, – вы думаете, я про его баб не знала? Фи! У него и на работе была… как ее… Дроздова, что ли, и в соседнем подъезде мамочка с маленькой дочкой. Фавн настоящий, а не человек! А особенно он за девчонкой молоденькой ухлестывал…

– За Милочкой, – подсказала Вера.

– Ага, точно, за ней. Да я же от тебя о ней и узнала. Как-то Толик домой пришел, в дверь позвонил, а я открыть не успела, но к двери уже подошла. И слышу, как ты, Вера, свою дверь открыла и ну его песочить: «Опять тебя с твоей лахудрой видела! Еще плащ ей купил, зеленый, кожаный, ну, вылитая жаба она у тебя! Подожди, вот узнает Алиска!»

Алиса тогда взволновалась. Не то чтобы ее жутко ломало от ревности, но без Анатолия она бы с сыном не справилась. Да и не ровен час, проболтается Толик по пьяной лавочке про подпольную-то ее деятельность, а за наркотики по головке обычно не гладят. Ну, и пришлось ту девицу вычислить.

– Мне эта фраза про жабу очень в душу запала, – призналась Костеренко. – У меня в то время сестра кожей торговала, и зависли у нее плащи зеленые. Я сразу к ней: «Мой у тебя плащ не брал?» Она мнется, мямлит чего-то, а потом призналась: «Был, взял в рассрочку. А что, разве он не тебе купил?»

Понятное дело, после такого признания Алиса строго погрозила супругу пальцем и пообещала его интимные отношения с молодежью вынести на суд присяжных, если он порочащих связей не прекратит. Супруг, конечно, мог бы припугнуть жену тем же, однако вдаваться в мелочи не стал, испугался по высшей категории, и с дамой сердца решил порвать.

– А потом я сама сходила к той девушке, так сказать, на дом – убедиться, что у них все угасло. И узнала, что девушка погибла. На том и успокоилась. И Толик притих.

Однако радоваться было рано. Новая беда, не снегом на голову, а просто-таки лавиной накрыла Алису с головой – погиб муж, Толик. И теперь у Кирюши окончательно развязались руки. На следующий же день сынок наволок в дом целую гвардию нахальных гостей, и несчастная мать вертелась юлой, только бы не спровоцировать новый приступ его ярости. Что ей делать, она даже не представляла – торговля наркотиками сошла на нет уже давно, деньги нужны были на похороны, а сынок понимать какие-либо доводы просто был не способен.

– На второй день Кирюша опять товарищей привел, а я на кухне им котлеты жарила, – всхлипывала Алиса Гавриловна. – Я услышала, как один из гостей спросил сына: «Ты, Кирюха, уже в такие долги влип, когда отдавать думаешь? Так и будешь нам пирогами рот затыкать? Говорил, за твою хату прилично дать могут. Так когда мать выпрешь?» И Кирилл ему ответил: «Ты подожди, вот девять дней отцу отметим, а там и попрошу матушку помещение освободить. Знаешь ведь, сейчас начни разговор – столько вони поднимется! Защитнички еще возникнут… На кой мне эта байда?»

И тогда Алиса Гавриловна поняла – ждать больше нечего. Парень ее просто сживет со свету. Она тщательно все продумала и принялась подготавливать убийство. Перво-наперво надо было от себя отвести подозрения. Она тут же сообразила, что в этом ей поможет психически неустойчивая соседка Верочка.

– Вот сволочь, а? А я ее жалела! – выпрыгнула из постели Верочка и швырнула в Алису подушкой.

– Ага, жалела… А если бы меня в тюрьму загребли? Тебе-то ничего, а меня могли знаешь на сколько упечь!

Короче, вызнав, что у Звонцовой кое-какие проблемы в области мистики, она принялась развивать это направление. Куриные лапки, голубь, плащ…

– Только с плащом я пролетела – Вера не знала, что Милочка скончалась, поэтому чуть с меня капюшон не сдернула, – жаловалась Костеренко. – А в остальном все прошло по задуманному. Убедила эту ненормальную, что она еще глупее, чем думает, предложила ей исцелиться, так сказать. То есть чуть ли не шприц ей в руки сунула, и все…

– А, кстати, что за шприц? – поинтересовалась Серафима.

– Самый высококачественный яд. Вам что, название сказать, что ли? Или нужен? Так вы только скажите, я достану! – заинтересованно блеснули глаза у Костеренко. Но потом она глянула на ожившую соседку и швыркнула носом. – Эту с кровати уберите, тогда назову. А то она непременно достанет и меня им угостит, знаю я ее. Хорошее средство, умираешь мгновенно, не мучаешься, никаких побочных эффектов, очень хвалят, м-да… Я Кирюше с собой шприц подложила, а в наркотик яд подмешала. Знала, что не удержится он. Так и вышло. Я хотела рядом с ним быть в последнюю минуту, прощения, может быть, попросить… а может, и так… помолчать, пусть бы сам догадался… Но в самый ответственный момент все же не выдержала – сердце прихватило, как-никак родного сына в последний путь отправляла… Да и по плану Вера возле него должна была отираться, чтобы все подозрения на нее…

Алиса сочно всхлипнула, вытерла нос о крахмальную Верочкину салфетку и прилежно уложила руки на колени.

– Вот, собственно, и все.