Свидание с развратным фавном

– О чем ты бормочешь? – насторожился Шишов, по-графски заталкивая себе за воротник огромное кухонное полотенце. – Серафима, не гладь меня за ушами! У меня там прическа! Ну, свихнулась баба…

Серафиме надоело ждать превращения Шишова в преданного, послушного друга, и она переключилась на себя. Отрезав себе кружок колбаски и уплетая ее без всякого хлеба, она наметила план действий.

– Слушай меня, Шишов. Сейчас я поеду к маме и спрошу, не знает ли она, кто такой Борисов. Черт, мы даже не знаем, как его зовут!

– Зачем нам Борисов, когда я уже узнал адрес его жены Анны Максимовны? И, между прочим, сам Борисов Евгений Сергеевич – личность в нашем городе оч-чень известная. Приятный, улыбчивый воротила, тридцати семи лет, с развитой фантазией и чувством юмора…

У Серафимы блаженно растянулся рот.

– Ой, Се-еня! Если б ты знал, как я таких мужчин уважа-а-аю! Вот меня так прямо и тянет с ними ближе познакомиться!

– Разговаривает очень грамотно, – продолжал Шишов, – все время у него какие-то молодежные звездные проекты…

– Вот бы посидеть с ним в одной компании, – размечталась Серафима, – поболтать на вольные темы… Ему же тоже, наверное, хочется с интересными людьми пообщаться. Вот прям влечет меня к таким…

Шишову надоело выслушивать дифирамбы черт-те кому. Он шлепнул ложку в тарелку, поднял капустный фонтанчик и заговорил громко и невоспитанно:

– К молодым и богатым кого не влечет! Мне, может, тоже ближе хочется с ним… познакомиться. Влечет ее! Такого-то чего не уважать! А ты меня, простого нищего работягу, уважь! Слабо?

Серафима сквасилась и презрительно вздернула губу:

– Если нищий, чего тебя уважать? Иди и работай! Шевели мозгами, сделай всемирное открытие, заработай первый миллион долларов, а потом, говорят, они на тебя сами повалятся. И когда у тебя их будет целая куча, этих миллионов, вот тогда – мое тебе уважение и низкий поклон.

Теперь уже и Шишова перекосило. Он отодвинул от себя тарелку, погладил себя по сытому животу и развел руками:

– А вот тогда, дорогая Кукуева, на фиг мне будут твои поклоны! Я себе покруче найду, помоложе. И, пардон, с красивыми ногами.

Серафима мгновенно спрятала ноги под стул и принялась заглядывать в бок блестящей кастрюли на свое отражение. Отражение было искривленным, безобразным и губило оптимизм.

– Предатель… – засопела Кукуева и поинтересовалась: – А откуда ты все про Борисова знаешь?

– Да уж вот так вышло, что повезло тебе, Кукуева. Я уже говорил тебе, что я в работе чистый изумруд? Говорил? Тогда чего удивляешься? Короче, позвонил я вчера одному своему однокурснику, мы с ним вместе в ПТУ учились, он теперь в ГАИ зажигает. Ну, по старой дружбе он мне и выдал адрес дамочки – машина же на учете, а про тот наезд много говорили, Борисов в городе человек известный. Правда, я от него наслушался… А уж про самого Борисова мне девчонки рассказали. Стыдно, Кукуева, не интересоваться жизнью родного города!

Серафима уже прокручивала в голове, что она наденет для визита к мадам Борисовой. Куртку вроде неприлично – в ее-то возрасте, а пальто у нее куцее какое-то, столько раз собиралась себе новое купить, да деньги куда-то уходили. Лучше всего, конечно, было бы облачиться в шубу, но последнюю свою шубу она носила года в четыре, а теперь купить такую роскошь Серафима и не надеялась. Нет, можно было бы занять и купить, но… Да куда ей ходить-то в шубе? И вот теперь к приличному человеку и выйти не в чем.

– Да, пора к Борисовой наведаться. Только как-то бы поприличнее выглядеть… – подлил масла в огонь Шишов. – Ладно, надену свою кожаную куртку, я в ней на этого похож… на…

– На одиннадцатого ребенка, – мотнула головой Серафима, – который все за старшими братьями донашивает. Я, кстати, давно тебе хотела сказать: купи ты себе куртку по размеру! А то у тебя в ней рук не видно. И шейка из ворота торчит тонюсенькая, как черешок.

Шишов подергал кадыком и рубанул рукой.

– Все! Сегодня же поеду на китайский рынок и куплю себе новую! Я, Кукуева, люблю критику, принимаю. Видишь – не обижаюсь. И чего в самом деле – не заработал я, что ли? А то Серега-братан куртку мне отдал свою, а я ее никак сносить не могу. Да, куплю. А вот что с тобой делать? Я, представь, весь в обновах буду, и… ты рядом. Нет, надо что-то на тебя тоже приличное… Слушай, а у тебя сестры нет богатой? Ну, или не богатой, но чтоб тряпки красивые имела. Дала бы тебе напрокат… Вон Лилька Федорова – обычная кондукторша, а как в гости куда выйти, она уж так вырядится… И тебе шубка! И тебе сапожки! И тебе шляпка тарелкой! Учись…

Слушать подобное было обидно. На Лильку, небось, и Федоров горбатится, и сестра ей помогает, и свекровь. Хотя сколько ж помогать можно, скоро сорок пять бабе! И шуба у нее есть, и сапожки…

– Шишов! А Федоровы сегодня работают?

– Ну да, а чего тебе?

– А обедают они… – Серафима что-то посчитала в голове и хлопнула напарника по плечу: – Сеня! Ровно в три заходи, будем брать Борисову штурмом.

– А одежда? – неуверенно протянул Шишов.