Свидание со смертью

По склону медленно поднималась девушка. В ее движениях была причудливая ритмичная грация, придававшая ей сходство с некой сказочной феей. Ореол золотисто-рыжих волос сверкал и искрился в солнечном свете, загадочная улыбка чуть приподнимала уголки прелестных губ.

Пуаро затаил дыхание.

— Она прекрасна! — сказал он. — Какая необычная, трогательная красота! Ей бы Офелию играть — юную богиню, которая лишь случайно забрела в наш бренный мир и счастлива тем, что ее больше не отягощает бремя людских радостей и печалей.

— Да-да, вы правы, — подхватил Жерар. — Это лицо может только присниться, верно? И оно мне уже снилось. Изнемогая от лихорадки, я, помнится, открыл глаза, и вдруг передо мной возникло это лицо… эта пленительная неземная улыбка. Какой дивный сон! Так грустно было потом просыпаться… — Затем, словно очнувшись, он проговорил обычным будничным тоном:

— Это Джиневра Бойнтон.

Глава 12

Минуту спустя девушка подошла к ним.

— Мисс Бойнтон, это мосье Пуаро, — вставая, сказал Жерар.

— О! — Она рассеянно взглянула на знаменитого сыщика и стиснула руки, нервно сплетая и расплетая пальцы. Зачарованная нимфа вернулась из царства грез, превратившись в обыкновенную девочку, немного неловкую и болезненно-пугливую.

— Какое счастье, что вы здесь, мадемуазель, я ведь искал вас.

— Меня? — Джинни отрешенно улыбнулась, а пальцы ее принялись теребить поясок.

— Не согласились бы вы составить мне компанию в небольшой прогулке?

Она покорно пошла с ним рядом. Но немного погодя вдруг всполошилась:

— Вы ведь… вы детектив?

— Да, мадемуазель.

— И очень знаменитый?

— Не только. Я еще и самый лучший детектив в мире, — уточнил Пуаро таким тоном, будто это был неоспоримый факт.

Тогда она еле слышно спросила:

— Вы приехали, чтобы защитить меня?

Пуаро в задумчивости разгладил усы.

— Стало быть, вам угрожает опасность?

— Да-да. — Она тревожно оглянулась. — Я уже говорила об этом доктору Жерару… еще в Иерусалиме. Он ничего не сказал мне тогда, однако же сразу последовал за мной в это страшное место, где повсюду торчат красные скалы. — Она вздрогнула. — Меня там хотели убить, мне все время приходится быть начеку.

Пуаро сочувственно кивнул.

— А доктор… Он такой милый и добрый. И он любит меня.

— В самом деле?

— О да. Он даже во сне произносит мое имя… — нежно сказала она, и ее голос вновь стал трепетным, полным поистине неземной прелести. — Я видела его… он метался на своей постели и произносил мое имя. Я тогда тихонько ушла из его палатки. — И, чуть помедлив, она спросила:

— Ведь, наверное, это он вызвал вас сюда? Понимаете, вокруг меня столько врагов! Иногда они притворяются друзьями…

— Понимаю, — мягко сказал Пуаро. — Но ведь здесь вам нечего опасаться — с вами ваши родные.

Джиневра горделиво выпрямилась.

— Вы заблуждаетесь! Эти люди вовсе мне не родня. Я не имею права открыть вам, кто я на самом деле, — это великая тайна.

Он все так же мягко спросил:

— Вы, видимо, очень тяжело переживаете смерть матери?

— Никакая она мне не мать! — Джиневра гневно топнула ногой. — Мои враги платили ей за то, что она играла эту роль и стерегла меня!

— Где вы были в тот день после ленча?

— В своей палатке. Там было очень жарко, но я боялась выйти: они могли меня схватить. — Она вздрогнула. — Один из них даже заглядывал ко мне в палатку. Он был переодет, но я его узнала. И сразу притворилась, будто сплю. Его подослал шейх. Да-да! Он приказал меня похитить.

Некоторое время Пуаро шел молча, потом сказал:

— Должен признать, ваши сказки действительно очаровательны.

— Но это не сказки! Это правда! — Она снова гневно топнула ножкой и, окончательно рассердившись, убежала от него.

Пуаро остановился, глядя, как она стремительно несется вниз по склону.

— Что вы ей сказали? — вскоре услышал он за своей спиной.

Пуаро обернулся: доктор Жерар заметно запыхался, видимо, очень торопился. Сара тоже направлялась в их сторону, только она бежать не собиралась.

— Что она сочиняет прелестные сказки, — ответил Пуаро.

— И она рассердилась, — понимающе кивнул доктор. — Это отрадно. Понимаете, это значит, что она еще не переступила опасную грань и способна отличить вымысел от реальности! Я ее вылечу.

— Так вы собираетесь заняться ею?

— Да, мы уже обсудили это с мистером и миссис Бойнтон. Джиневра поступит в одну из моих парижских клиник. Ну а потом… Потом, я думаю, она начнет учиться актерскому мастерству.

— Актерскому?

— Да… Мне кажется, у нее все данные, чтобы стать хорошей актрисой, даже выдающейся. И главное — это то, что ей нужно, я бы даже сказал, просто необходимо! Ведь, в сущности, она во многом похожа на свою мать.

— О нет! — негодующе воскликнула Сара.

— Вам это кажется чем-то невероятным? Однако это действительно так. И у той, и у другой — врожденное стремление быть кем-то значительным, острая потребность выразить свое «я». Ее пылкое честолюбие и природную живость постоянно подавляли. Бедной девочке не давали возможности выразить свою яркую романтическую индивидуальность. Nous allons changer tout ca!^[78] — усмехнулся он. — Прошу меня извинить, — он спешно поклонился и бросился вслед за удалявшейся девушкой.