Свидание со смертью

Глава двенадцатая

К ночи Римо и Чиун достигли подножья горной гряды. Римо не произнес ни слова с того самого момента, как пули Дика Бауэра прорезали залитую солнцем крышу монастыря. Автоматная очередь чуть не убила Сэма Уолфши, и это была полностью вина Римо.

И как только я мог забыть? – снова и снова вопрошал себя Римо. – Как можно было забыть все приемы и уроки Синанджу из-за простой вспышки ярости?

Один вид Дика Бауэра заставил его потерять контроль над собой. И он это допустил! Именно в тот момент, когда больше всего нуждался в собственном мастерстве и уверенности в себе, он их утратил. И Сэм Уолфши вынужден был заплатить за неудачу Римо дорогой ценой.

На опушке хилого леса, возле струящегося ручейка Чиун наконец выпустил руку ученика из своей и велел ему сесть. Римо послушался; на лице его застыла ненависть к себе.

Чиун развел костер. Затем с помощью камня выдолбил из деревянного чурбана котелок и наполнил его водой. Затем достал маленький шелковый мешочек из пояса кимоно, высыпал содержимое в воду и поставил котелок на огонь.

– Это рис, – тихо сказал он. – Даже Мастер Синанджу должен иногда есть.

Римо поднялся на ноги и отвернулся.

– Равно как и ты, – добавил Чиун, – вне зависимости от того, заслуживаешь ты этого или нет.

Римо прислонился к дереву и стоял так, погруженный в себя, пока не сварился рис. Наконец он подошел к костру и опустился перед старцем на колени.

– Прошу тебя, сделай мне одолжение, – еле слышно проговорил он.

– Итак, белый наконец решил заговорить. И, конечно, первым же делом просит меня об одолжении. Что ж, я готов. Продолжай.

– Я прошу тебя вернуться к Смитти и сказать, что меня можно списывать в тираж.

Выражение лица Чиуна не изменилось.

– И все лишь потому, что ты оказался не на высоте?

Римо опустил голову.

– Да. – С его губ сорвался невеселый смех. – Так, чуть-чуть. Из-за меня Сэм всего-навсего едва не лишился руки.

Чиун положил себе риса.

– Что ж, в одном могу с тобой согласиться – ты самым недостойным образом всех подвел.

Римо ждал, что он станет продолжать, но вместо этого Чиун в полном молчании приступил к еде. Римо встал.

– Тогда, пожалуй, здесь мы и расстанемся. Я ухожу.

Чиун кивнул.

– Да-да, конечно. Только прежде позволь задать тебе один вопрос. Неужели у тебя никогда раньше не бывало неудач?

– Таких – никогда.

– А-а.

Чиун проглотил еще пригоршню риса.

Прошло несколько минут, показавшихся Римо вечностью.

– Что означает это «а-а»? – спросил он.

– Ничего. Только то, что ты получил хороший урок, но, судя по всему, урок этот ничему тебя не научил.

– О чем ты говоришь? – вскричал Римо; вены у него на шее напряглись. – Я вынужден бросить то, что для меня дороже всего на свете!

– А почему?

– Потому что я этого заслужил, черт побери!

– А-а, – повторил Чиун. – Я так и думал.

Римо глубоко вздохнул.

– Мне кажется, ты знал, что я собираюсь уйти.

– Естественно.

– Ах, извини! – взорвался Римо. – Я недооценивал твои способности пророка.

– Не пророка, а летописца.

– Но такого прежде никогда не случалось!

– С тобой нет, а с другими случалось. Ну что, рассказать тебе одну историю или ты предпочитаешь бесславно уйти в небытие?

Кинув на Чиуна испепеляющий взгляд, Римо сел.

– Надеюсь, не про то, как Мастера Синанджу предлагали свои услуги в качестве наемных убийц, чтобы прокормить голодающую деревню?

– Именно про это, – радостно закивал Чиун.

Римо закатил глаза. Слава Богу, это в последний раз, решил Римо. Хотя он слышал эту историю уже несчетное число раз, он хотел вновь услышать ее.

– Хорошо, – согласился он.

– Я никогда прежде не рассказывал тебе всю историю о Великом Ванге, первом истинном Мастере Синанджу, целиком, – начал Чиун. – Тебе известно лишь то, что именно он спас деревню, предложив иностранному монарху свои услуги в качестве наемного убийцы, но ты не знаешь, как эта мысль пришла Вангу в голову. Дело в том, что сам Мастер явился причиной несчастья, которое уничтожило деревню и заставило ее народ голодать.

– Ванг? А я-то думал, что он просто восточный Робин Гуд.

– Тогда слушай же, сын мой.

Старец расправил кимоно. В свете луны его пергаментная кожа, казалось, испускала сияние.

– Ванг стал Мастером, когда ему было уже далеко за пятьдесят. Но в народе он с юных лет слыл героем. Еще юношей он разработал и использовал учение Синанджу, чтобы защитить деревню от алчного князя. Народ ценил его за ратные подвиги. Люди украшали его дом гирляндами цветов и пели ему хвалебные песни. И называли его в деревне не иначе, как Ванг Непобедимый.

В его честь ежегодно проводился большой праздник, когда все юноши деревни соревновались в силе и ловкости с могучим Вангом. Никто, конечно же, не мог его победить, потому что даже в те времена мастерство Дома Синанджу считалось непревзойденным. Но Ванг делал вид, что действительно соревнуется с участниками, поэтому каждый заканчивал поединок с чувством удовлетворения.

Те же, кто не участвовал в соревнованиях, торговали сувенирами, играли на музыкальных инструментах, устраивали танцы и пировали, и праздник в честь Непобедимого Ванга был днем радости и удовольствия для всех.