Свидание у озера Мичиган

– Да. И если вы заметили, я их постоянно использую – на работе. Но сейчас мы не в «Трентоне». Я не знаю, что происходит с вами или что происходит между нами, но… – Роберт ничего не ответил, поэтому она продолжила: – Что поделать, Роберт, я такая. Я барменша, ни дня не проучившаяся в колледже. Предел моих мечтаний – открыть свой собственный бар. Я ушла из дома, когда мне было восемнадцать, и не разговаривала с моей сестрой почти шесть лет. Я могу быть и злой, и подлой, и занозой в заднице, а вот скромницей меня никак не назовешь. Мне нравится секс, и я хотела бы заняться сексом с вами. – Она не видела его лица, но могла поспорить, что он покраснел. – Но я не жду от вас того, чего вы сами не хотите.

– Ну, слава богу, – пробормотал он с сарказмом.

– Но, – продолжала она, – я в этой машине с вами, потому что вы мне нравитесь. Я знаю, чего я хочу от вас, смешной вы человек. Не ваших денег, не ваших связей – я хочу вас, Роберт. Давно хочу. Я знаю, что это невозможно, ну и слава богу. – Она повернулась к нему и положила руку на его колено. – Но вопрос в другом: знаете ли вы, чего вы хотите от меня?

Он смотрел на ее руку. Она чувствовала, как горит его обнаженная кожа под ее пальцами.

Машина остановилась.

Глава 8

– С ума сойти! – ахнула Джинни, глядя на элегантный особняк.

Дарна, такая же маленькая, как ее сестра, но одетая в форменное черное платье и белый передник, открыла перед ними дверь и с улыбкой поприветствовала Джинни:

– Добро пожаловать, мисс Кауфман!

Роберт насторожился. Дарна была отличной прислугой: аккуратной, пунктуальной и абсолютно надежной. Но видел ли он когда-нибудь ее улыбку?

– Дарна, не так ли? – Джинни протянула филиппинке руку. – Я сегодня как раз познакомилась с Роной. Она ваша сестра, верно? Очень милая.

– Спасибо! Прикажете подавать, сэр?

– Да, накройте стол на террасе.

Дарна удалилась, и они остались одни. Роберт чувствовал, как учащенно бьется его сердце, что было совершенно необъяснимо, потому что ситуация была вроде бы совершенно непринужденной. Просто обед, как он и обещал Джинни.

Да, она ему нравилась. Он привык видеть ее каждый день, и последнее время ему этого очень не хватало. И он сделал все возможное, чтобы помочь ей в трудное время. Правда, он делал это и для некоторых своих пациентов, если они не могли оплатить лечение.

Но он никогда не хотел увидеть этих людей снова.

И он, конечно, никогда не хотел поцеловать кого-либо из них.

Но он поцеловал Джинни. Дважды.

А сегодня, всего несколько минут назад, она смело объявила, что не только любит секс, но хотела бы заняться этим с ним.

Джинни стояла, потрясенно разглядывая высокие расписные потолки.

– Такой большой! – Она оглянулась на него через плечо. – Неужели ты живешь здесь один?

– Да.

– Должна признаться, – продолжала она, слегка наклоняясь и с любопытством разглядывая шелковые обои с цветочным рисунком на стенах, – я совсем иначе представляла себе твой дом.

– Правда?

Джинни, вертя головой во все стороны, прошла в гостиную, а Роберт слегка приотстал, пытаясь вспомнить, случалось ли ему видеть прежде, как соблазнительно она покачивает бедрами при ходьбе? У него закружилась голова, сердце грохотало в ушах, а член напрягся.

Это было желание. Жгучее, откровенное, опасное желание.

Откуда-то издалека до него донесся звук захлопывающейся двери машины и шум мотора – Дар-на уехала. Теперь они были здесь совсем одни, Джинни была не прочь заняться с ним сексом, и внезапно это показалось ему не такой уж безумной идеей.

– Эй, – тихо сказала она, подходя к нему. – Расслабьтесь, Роберт. Ничего не будет.

Он посмотрел на нее взглядом, от которого люди обычно терялись, тушевались и торопились сбежать. Но она просто улыбалась.

– Я представляла вас в более современной квартире – чистые линии, минимум декора, все черное или белое. А здесь… – Она покрутилась, юбка платья взлетела, показав ему еще несколько сантиметров обнаженной кожи. – Здесь все такое шикарное.

– Так получилось.

Она остановилась, и юбка опала.

– Вы купили дом и не стали в нем ничего менять?

– Он был выстроен и оформлен еще в тридцатых какой-то звездой дизайна, и моя мама…

Перед его глазами встала картина: мама сидит в этой самой комнате в мягком кресле у камина, а он оборачивает ей ноги теплым пледом. Сибилл посмотрела по сторонам взглядом, мутным не то от боли, не то от лекарств, и сказала: «Мне нравится эта комната. Все эти цветы, яркие краски, трещинки. Она немного старомодная, но такая живая».

Он хотел, чтобы Сибилл Уайетт сидела здесь, любовалась цветами, красками, трещинками и чувствовала себя живой.

– Моей маме она нравится, – выговорил он.

Но три года назад это не смогло удержать Сибилл здесь. Он не смог удержать ее здесь.

Он должен увезти ее от Лэндона. У него нет другого выхода.

– Понятно, – протянула Джинни. – Она часто у тебя гостит?