Свидание в морге (Сборник)

— У детей часто бывает поразительная память. Я встречал людей, которые помнили себя с двухлетнего возраста.

— Только не Ларри. Он практически совсем забыл свое детство,— она выпрямилась и наклонилась в мою сторону.— Мистер Кросс, если у вас есть хоть капля жалости к женщине, которая столько в жизни страдала, вы ничего не сделаете Ларри.

— А если он меня спросит? Тогда и просто буду вынужден сказать ему правду.

— Нет! Он сойдет с ума! Вы толкнете его на самоубийство. Он такой чувствительный! Я всю жизнь оберегала его от забот.

— Сколько ему лет?

— Тридцать четыре года.

— Он уже не юноша, миссис Зейфель. Если он теперь не станет мужчиной, то не станет им никогда.

— Боюсь, он никогда им не станет.

— Если вы будете продолжать обращаться с ним как с ребенком, то я тоже в этом уверен.

— Мистер Кросс! Я запрещаю вам...

— Я понимаю, что я груб, миссис Зейфель, но бывают моменты, когда вежливость не нужна. Излишняя мягкость может иногда погубить человека.

Она встала, и ее тонкая фигура четко вырисовывалась теперь на фоне окна.

— Я в ваших руках, мистер Кросс. В жизни я совершила только одну ошибку, но заплатила за нее очень дорого. Тридцать пять лет я дрожала от мысли, что кто-нибудь разгадает мой секрет. Но у меня очень сильные связи в этом городе, и, если вы причините моему сыну зло, я обещаю вам...

— Вы уже говорили это,— сказал я и тоже встал.— Где Ларри?

— Понятия не имею. Час назад сюда пришла эта ваша блондиночка и...

— Мисс Дэвон?

— Ах, ее так зовут? Она силой вошла в дом, и они вместе уехали на машине.

Я нашел их обоих в морге. Ларри Зейфель стоял, склонившись над каталкой, на которой лежало тело Джорджа Лемпке, или Арта Лемпа. Энн стояла возле Ларри, вцепившись в его руку. Услышав мои шаги, они повернули головы, и я увидел, что по щекам обоих текут слезы. Зейфель выглядел как-то стройнее и старше.

Энн на цыпочках подошла ко мне.

— Вы знаете, кто это, Гови?

— Знаю. А Ларри знает?

— Я сказала ему. Сегодня днем мистер Форест кое-что сообщил мне, после чего я вспомнила некоторые рассказы Ларри, и вот...

— Как он это воспринял?

— Еще не могу сказать точно, но мне кажется, что он уже сам немного догадывался, только не хотел сам себе в этом признаваться.

— Что будем делать, Энн?

— Ничего, Гови, абсолютно ничего. Я умоляю вас...

Она посмотрела на меня, и, видимо, выражение моего лица успокоило ее. Она вернулась к Зейфелю. Тот не отрывал глаз от покойного.

Глава 26

Мои показания в суде заняли большую часть первой половины дня. Я высказал свои сомнения относительно виновности Майнера, но не сказал ни слова о рыжей женщине. Но я рассказал почти все, что знал. Молли Фэйн должна была давать показания во второй половине дня, и на ее долю осталось не так много вопросов.

Судя по всему, и помощник прокурора, и некоторые члены суда считали Фреда Майнера центральной фигурой всей драмы. И его трагическая смерть только подтверждала это в их глазах. Мне даже деликатно намекнули, что, защищая его, я проявляю определенную необъективность.

Покинув зал суда, я увидел Сэма Дрессена, поджидавшего меня в приемной. Он был чем-то крайне взволнован. Позади него я разглядел миссис Майнер, сидевшую на скамейке рядом с надзирательницей.

Сэм схватил меня за руку,

— Гови, она смылась!

— Кто, Сэм?

— Молли Фэйн. Я оставил ее здесь, возле миссис Ханс,— он указал пальцем на надзирательницу.— Пять минут назад я вернулся сюда и узнал, что она удрала.

— Я ни в чем не виновата,— проворчала миссис Ханс.— Я обязана сторожить эту,— она указала на Эмми.— А та попросила у меня разрешения пойти помыть руки.

— И вы разрешили ей уйти! Может, даже открыли ей дверь? — ядовито заметил Дрессен.

— Это не мое дело,— продолжала защищаться миссис Ханс; повернувшись ко мне, она добавила: —По ней никак нельзя было подумать, что она может выкинуть такой номер.

— Не огорчайтесь, старина,— успокоил я Сэма.— Ее найдут. А если им обязательно понадобится намылить кому-нибудь голову, я возьму все на себя. Я действительно совершил непростительную ошибку — ее надо было запереть в камеру.

— Конечно,— вмешалась Эмми Майнер,— у вас одни только мысли. Если бы вы могли, вы весь мир посадили бы за решетку. Это разрешило бы все ваши проблемы.

Я посмотрел на нее. Лицо ее было уставшим, но выглядела она спокойнее, чем вчера. Она тщательно причесалась и даже слегка подкрасила губы. Я вдруг подумал, что в свое время она была, наверное, красивой девушкой.

— Как самочувствие, миссис Майнер? — спросил я.

— В порядке, насколько это возможно после уик-энда, проведенного в тюрьме. В этой грязной тюрьме.

— Тюрьма вовсе не грязная! — возмутилась миссис Ханс.

— Как вам будет угодно. Великолепная! Настоящий дворец! — Эмми подняла на меня глаза.— Вы видели Фреда перед смертью?

— Да.

— Он вспоминал обо мне?

Фред не говорил о ней, но я подумал, что ложь иногда тоже не помешает.

— Он сказал мне, что всегда любил вас,

— В самом деле?

— Он так сказал.

— Что он любил меня?

— Да.

— Но почему тогда он так поступил? Я не понимаю этого.

— Я тоже.

Она опустила голову и что-то тихо пробормотала.

— Когда вас отпустят, Эмми? — спросил я.