Свидание во сне

Ужин закончился. Было уже больше семи часов. В этот раз Лифань настоял, чтобы каждый платил за себя. Мадока была не против. Они пошли к метро. К концу подходило и это странное свидание.

– Классно провели день. Спасибо, что встретился со мной.

Лифань сначала не отозвался. Он уже оставил всякие надежды узнать хоть что-то о Сяоюнь.

– Рад, что ты довольна.

Мадока таинственно улыбнулась. То, чего Лифань так ждал услышать, она припасла на самый конец.

– У тебя когда-нибудь бывало такое: просыпаешься однажды и вдруг ощущаешь, будто бы оказался не в своем мире?

Вопрос был слишком абстрактным, и Лифань не сразу понял, как ему стоит реагировать на него.

– А вот со мной такое было. Я с самого момента аварии в школе чувствую, что нахожусь не в своем мире. У мамы появился ухажер. Да и она сама совсем другая стала, раньше только вкалывала на работе, а сейчас домохозяйка и живет себе припеваючи. Все не так, как было до аварии… Мне кажется, что мы с моим «я» из параллельного мира поменялись местами. Так вот, эта вторая «я» – и есть твоя Сяоюнь. Вот так!

И с этим девушка, наградив его мягкой улыбкой и помахав на прощание, устремилась в метро.

– Постой!

Но Мадока даже голову не повернула в сторону Лифаня и перед тем, как исчезнуть на станции, словно нечаянно обронила:

– Поговорим в следующий раз!

А Лифань так и остался стоять у турникетов.

Глава 25

Как и следовало ожидать, Мадока выложила у себя на страничке все фотографии: мороженое, парк, рынок и спагетти. Девушке хватило такта не писать имя Лифаня и не публиковать фото с ним. Но подводка намекала на его незримое присутствие на фотогра-фиях:

«Давненько я не бывала в Тайбэе! И спасибо Ч. Л. за то, что провел замечательный денек со мной!»

Одной надписью Мадока заставила ревновать большую часть фанатов. А Лифань от этих признаний чуть не рухнул в обморок.

Насколько он знал, Мадока собиралась задержаться в Тайбэе на пару недель. Не успел Лифань подумать, стоит ли им еще встречаться, как Мадока сама набрала его.

– Приветик, дружочек! У меня на сегодня больше планов нет, а хочется чем-то себя занять. Вот я и решила съездить в Шилинь, там же парк аттракционов…

Какой парк аттракционов? Это же для детишек! И еще: когда это он стал ее «дружочком»?

– Я в такие места не хожу.

– Как это? Ты что, сразу родился взрослым? Поехали! Покатаемся на горках! И, может быть, еще расскажу тебе что-нибудь о Сяоюнь…

Устоять перед соблазном узнать что-то еще о Сяоюнь Лифань не мог. Поэтому он скрепя сердце потащился в парк аттракционов.

В этот раз Мадока вырядилась во все черное: черная куртка, черные брюки, черные сапожки, черные митенки. И надо сказать, все это ей очень подходило. К тому же она была без парика, а закрутила волосы несколькими тугими узлами на голове. Так даже лучше, а то Лифань все никак не мог себе представить, как бы Мадока каталась на горках с париком на голове.

– Ты сегодня… очень даже ничего.

Мадока рассмеялась.

– Так у меня такая работа: быть очень даже ничего!

Настроение у Мадоки было на высоте.

Они пошли в парк, пару раз прокатились на автодроме, один раз – на карусели с чайными чашечками, один раз – на горках, один раз – на пиратском кораблике.

Лифань оказался в детском парке впервые, поэтому все аттракционы были для него в новинку. От одних чашечек у Лифаня закружилась голова. Уговорами и обманом Мадока затащила его и на горки, и на корабль. После корсаров Лифань решил, что ему надо бы чуток передохнуть, и больше не поддавался на уговоры Мадоки.

К тому же все, что ему удалось узнать о Сяоюнь во время поездок на американских горках, были обрывочные сведения, которыми изредка делилась с ним Мадока. Поговорить о чем-то существенном на аттракционе под пронзительные вопли со всех сторон не особо получалось.

Наконец Мадока, видя плачевное состояние Лифаня, повела его в местную кафешку и заказала им черного чая с лимоном. Они сели за столик.

– Ты мне расскажешь еще что-нибудь о Сяоюнь?

– Вчера я и так много рассказала тебе о ней!

– Но тебе наверняка есть еще что добавить.

Мадока надулась и задумалась, склонив голову. Оглядевшись по сторонам, она сказала:

– Давай так: задавай мне три вопроса, я тебе на них и отвечу.

Великолепно! Прямо целое телешоу можно снимать. «Три вопроса Мадоке»…

Пока Лифань размышлял, что спросить, у Мадоки затрезвонил мобильный. Она отключила звук на телефоне, не собираясь, похоже, отвечать. Мобильный так и продолжал вибрировать.

– Не будешь брать?

– Не буду. Не обращай на него внимания.

Телефончик, впрочем, и сам успокоился. Лифань задал первый вопрос:

– Когда ты все поняла? Что ты не в своем мире…

– Да практически сразу. Но никто мне не верил, как я ни пыталась убедить. Ведь я для всех оставалась все тем же человеком. Вот я и почувствовала, что если что-то и можно поменять, то только саму себя.

Мадока, отпив сладкого лимонного чая, продолжила:

– Я помню, авария произошла, потому что мама совсем вымоталась, а на дорогу еще собака выбежала… Мама затормозила, крутанула руль, и мы слетели на обочину. Когда я очнулась, вдруг оказалось, что мы наехали на человека.