Свиданий не будет

– И все же я попробую, – сказал Гордеев, вспомнив, как подсунули ему пакетик с кокаином. – Они тоже не всесильны. Как и мы, это всего-навсего люди. Пожалуйста, продолжайте, Мария Гавриловна.

– Я считаю, что обвинение в присвоении денег должно было при необходимости – то есть если Борис Алексеевич докажет подлог с наркотиками – стать ключевым на суде. Ведь сюда даже привозили на очную ставку людей из Усть-Басаргина, телевизионщиков. Они показывали что-то про Колины якобы махинации, а одна договорилась до того, что Коля вовлекал ее в производство порнофильмов.

– И это ему вменили?

– А почему нет? Женщинам он всегда нравился, а женился не так давно… Мало ли какие у него романы были и как себя его подружки повели?!

– Словом, стали на Николая наваливать как можно больше из расчета, что хоть какое-то обвинение сыграет…

– Это так. Но они тоже не дураки и скоро поняли: при таком адвокате, как Борис Алексеевич, они сами в конце концов сядут в лужу. Поэтому и придумали эту взятку, уже представив преступником Андреева.

– Вот и давайте попробуем хоть что-то понять с этой взяткой. Есть довольно простая логика. Допустим, адвокат решил, что надо дать. Кому надо. Только допустим. – Гордеев поднял вверх указательный палец. – Адвокат сообщает об этом родственникам обвиняемого. Если уж на то пошло – адвокат в любом случае дает в виде взятки деньги, принадлежащие его клиенту. Что-то я не припомню случаев, да и дед мой, опытнейший защитник, ничего не рассказывал о том, чтобы адвокат давал судье свои деньги. Следовательно, Андреев был лишь посредником в даче взятки. Мог быть… Извините, Мария Гавриловна, вам Борис Алексеевич говорил что-нибудь подобное?

– Упаси Бог!

– И конечно, жена Николая ничего об этом вам не говорила?

– Инга? Нет-нет.

– И наверное, самому Николаю не могло прийти в голову просить Ингу дать кому-то взятку, чтобы, например, ему изменили до суда меру пресечения?

– Даже если бы эта нелепость пришла ему в голову, когда бы он попросил? Во время свидания? Оно только всего одно и было!

– А с Борисом Алексеевичем он виделся чаще?

– Чаще, но не часто.

– Понятно. Кстати, вот вы не раз уже сказали «они». А кто – они? Вы знаете, кто это?

– Ну, у меня были контакты только со следователем, ведущим Колино дело. Но вы же понимаете…

– Что?

– Следователь – молодой человек. Константинов Вячеслав Васильевич. Явно неопытный. Борис Алексеевич при встречах с ним попросту играл с ним как кошка с мышкой… Впрочем, так сказать можно было бы, если бы этот паренек не вел себя нахально, если не сказать – нагло.

– То есть?

– Он ведет себя так, как будто не истину ищет, а лишь выполняет чье-то задание. Сказали: посадить – посадит. Так вот: те люди, которые дают ему такие задания и карт-бланш на их исполнение, и называются мною «они». Кто это, я точно не знаю, могу только догадываться.

– Я тоже догадываюсь, что среди них чины из милиции и прокуратуры. Из суда, конечно.

– Правильно.

– Но ведь и этим людям зачем-то нужно топить вашего племянника, а теперь и его адвоката? Им кто дает задание?

– Опять-таки могу только догадываться. Ведь, несмотря на его интерес ко всяческим болевым точкам, Коля был все-таки довольно благополучным журналистом. Его любили зрители и читатели (ведь он и писал иногда, а начинал и вовсе в газете), его острые репортажи, конечно, вызывали не только чью-то ярость, но и угрозы, однако сам Коля не раз говорил, что все это – лай мосек, а он – человек счастливый. Занимается любимым делом, живет в свободные времена. Женился тоже, как он говорил, очень счастливо.

– Кстати, а где сейчас его супруга? И с ней бы мне полезно встретиться. Ведь действительно, если – опять отправимся в область допущений – вы не просили адвоката о взятке судье, значит, это должна была сделать она. Или еще кто-то из родственников. Повторяю: судебная практика свидетельствует – посредник не передает своих денег. Эти деньги выдает ему взяткодатель. Кто он, этот взяткодатель?!

– Колины родители погибли восемь лет назад в автокатастрофе. Я для него самый близкий человек.

– Значит, должна была просить супруга. И она же должна была, по логике вещей, передать Андрееву деньги, чтобы он, в свою очередь, вручил эти деньги судье. Не так ли? А если и далее следовать этой простой логике, после ареста Андреева как взяточника следователи должны были приняться за Ингу. Вы что-нибудь знаете об этом?

– К сожалению, ничего на этот счет вам сказать не могу. Инга ведь живет в Усть-Басаргине, мы перезванивались. Когда арестовали Бориса Алексеевича, она была там. Узнав об аресте, я сразу ей позвонила, сообщила об этом. Инга заплакала, сказала фразу, я ее хорошо помню: «Ведь я предупреждала Бориса Алексеевича», и потом пообещала, что все равно выведет их на чистую воду.

– Вы не можете предположить, кого – «их»? Это те же, кто и «они»?

– Как знать. Возможно, Инга знала больше, чем я.

– И с тех пор вы ее не видели?

– Увы, ее телефон перестал отвечать.

– Вы пытались выяснить почему?