Свиданий не будет

– Ну куда нам танцевать?! Я с дороги, долгий перелет. Вы сами же говорили, что устали.

– Но есть же медленные танцы.

– Нет, пожалуй, сегодня я уже не годен для танцев.

– Так через несколько минут наступит завтра!

– Вот именно. Пора спать.

– Кстати, в услуги нашей фирмы входит и подготовка номера к отдыху, ко сну.

– Какая многопрофильная у вас фирма! Но я, знаете ли, со времен армейской юности привык самостоятельно расстилать и застилать постель. Старшина Скворцов был прекрасным педагогом, хотя русскому языку учился, по-моему, с заборных надписей.

– Как интересно! Так вы служили?

– Почему вас это так удивляет?

– Ну… вы такой респектабельный…

– Просто, милая девушка… вас, кажется, Таней зовут, – наконец вспомнил Гордеев родное имя Джуси Фрут, – я уже не очень молодой человек, и поэтому…

– Да-да, конечно, меня зовут Таней. А вас Юрием Петровичем, верно? Действительно, Лидуха назвала вас Юрием Петровичем… Но почему по имени-отчеству?! Не очень молодой! Сколько же вам лет?

– Вообще-то я при поселении заполнил анкету, там все написано…

– Но я же не видела!

– Ах, да, ну, конечно, не видели. Мне тридцать два года. Почти.

– Старый! Да вы попросту красавец мужчина в расцвете лет.

– В расцвете лет – это Карлсон.

– «Почти тридцать два года». Нет, это смешно. А кто же вы по гороскопу?

– Наша беседа затягивается.

– Вот я по гороскопу овечка. Правда, рожденная в год змеи.

– Ну, тогда вам со мной тягаться не стоит. Я тоже змея, но вдобавок к тому еще и скорпион. Так что расстанемся друзьями – и возьмите на дорожку пару-тройку апельсинов: коли гостиница меня угощает, я угощаю прелестную ее хозяйку.

– Спасибо, конечно, Юрий Петрович, но все же мы так с вами и не потанцевали.

Она, сидя в кресле, заложила руки за голову и потянулась своим длинным сильным телом.

– Какой же вы после этого скорпион, если выставляете из номера маленькую тихую овечку?!

Гордеев вздохнул.

Первая и пока единственная его законная жена, Алла, дважды говорила ему: «Юра, тебя погубит твоя всемирная отзывчивость». На третий раз ничего не сказала, собрала в его отсутствие вещи, уехала. А через несколько месяцев вышла замуж за инженера какого-то, сейчас у нее уже двое детей, он слышал.

– Не будем обсуждать особенности знаков зодиака, ладно? – попросил он после паузы. – Если они вам так интересны, выйдите на улицу и любуйтесь звездами.

– А на ваш балкон можно? – не унималась Джуси Фрут.

– На мой балкон нельзя. Впрочем, если вы любите наблюдать звезды с балкона, таковой ведь есть и в вашем номере… офисе. Расстанемся друзьями, – повторил он.

– Ну хорошо. – Джуси Фрут встала с кресла, грациозно переступив своими длинными ногами. – Очень уж музыка хорошая. Как она называется?

– Я же сказал: это все Моцарт. Сейчас был концерт для гобоя, а это начался концерт для фагота. – Гордеев прочитал с этикетки на футляре.

– Фагот! А помните, Фагот был в «Мастере и Маргарите»…

– Это не самый мой любимый роман.

– Ой, а мне нравится. И музыка эта нравится. – Она притопнула каблучком. – Но хотя бы право на белый танец я имею?

Гордеев внимательно посмотрел в ее темные глаза, темные, очи черные.

Она взгляд выдержала.

Сказала:

– Танцуем?

«А чем, собственно, я сейчас рискую? – подумал господин адвокат. – Постели в порядке, в номере горит свет, шторы задернуты. Я, как говорится, в полном облачении. Начнет орать? Тут же заверну ей руку и вытолкаю из номера. Разберемся, словом. Ведь интересно».

– Танцуем, – сказал он, заключая Джуси Фрут в танцевальные объятия. Но после двух или трех околотанцевальных фигур, сделанных с нею по номеру в нешироком пространстве между кроватями от двери в коридорчик до окна, Юрий Петрович понял, чем он рискует.

Свое тоненькое платье Джуси Фрут надела на голое тело. Никакого белья под ним не осязалось. Естественно, что по случаю жаркой летней погоды отсутствовали также колготки или чулки.

– Ого, – сказала Джуси Фрут взрослым голосом. – Уже готов.

– Да уж, – пробормотал он.

Джуси Фрут склонила голову ему на плечо, так что ее роскошные волосы светло-русого цвета окутали его щеку. На шпильках она была немногим его ниже. «Господи!» – едва ли не взмолился Юрий Петрович, как вдруг расслышал тишайший, но очень отчетливый шепот Джуси Фрут, направленный прямо ему в ухо:

– Гони меня из номера, Гордеев! Ни о чем не спрашивай! Немедленно гони!

От неожиданности он даже отшатнулся, но она, продолжая вести его в этом странном танце, не отрывала губ от его уха, жарко выдыхая слова:

– Прерывай танец и гони! Номер прослушивается! Гони сейчас же!

Свое требование она подкрепила чувствительным движением сильного бедра в не самую защищенную часть тела господина адвоката.

Гордеев встряхнулся.

– Все! – громко сказал он. – Культурное мероприятие закончено. – Освободился не без труда от объятий Джуси Фрут и выключил музыку. – Спокойной ночи!

– Ну почему! – капризно сложила свои полные губы Джуси Фрут, следом едва заметно подмигнув Гордееву. – Мы же не дотанцевали!

– Все, Татьяна, все. – Он подошел к двери номера и распахнул ее.

Как он и надеялся, в коридоре никого не было. Но что там происходило в номерах по соседству, напротив?