Свиданий не будет

– Размещайтесь, – указала она на второе Иноземцеву. – Из всего услышанного я поняла следующее. Покушавшиеся или покушавшийся вчера на Пашу Живейнова и Николаева (его я не знаю, человек в угро он, очевидно, новый) стрелял в них откуда-то сверху из снайперского оружия. В Николаева попали две пули. Одна прошла навылет, другая осталась в теле. Однако при вскрытии тела Николаева якобы была извлечена пуля пистолета системы «Зауэр». Вскрытие производили неизвестные судмедэксперты – военврачи в звании майора и старшего лейтенанта. Но мы не знаем фамилии медиков и вообще – откуда они?! Звание – вы пишете – изображено четко: подписи неразборчивы, а фамилии отсутствуют. Так?

– Да, – кивнул Гордеев. – Такое впечатление, что этим неизвестным медикам в погонах было важно подчеркнуть, что стреляли в Николаева именно из пистолета системы «Зауэр».

– Вообще-то, дорогие господа, мы рассуждаем о деле, в котором не принимаем участия как адвокаты! – напомнила Лариса Матвеевна. – Но горит ретивое! Я думаю, если вы хотите, чтобы жертва оказалась убитой выстрелом не из той точки, из которой в нее стреляли на самом деле, такой подход естествен. Пистолет подойдет больше. Странно было бы размахивать снайперской винтовкой перед носом тех, в кого стреляешь. Так что для начала надо выяснить, почему понадобилось уводить следы от реального месторасположения убийцы…

– Конечно, вы очень точно обозначили ключевую задачу, – согласился Гордеев. – Только кому бы ее поставить?! Это я к вашему замечанию, что мы занимаемся не своим делом… – Так вот, я не стал бы снимать со счетов и систему пистолета. Не такая уж она частая – не только в вашем Булавинске, но и в нашей общей столице Москве. Вы же сами говорили, что «зауэр» напоминает вам о каком-то деле.

– Да…– задумчиво протянула Лариса Матвеевна. – Но все не вспоминается. Я должна отвлечься.

– Добавлю к вашему предположению, что отводят от реального места, где был стрелок, – вмешался Володя. – Там сплошь жилые дома, с двух сторон.

– И это очень хорошо! – воскликнул Гордеев. – Значит, скорее всего, стреляли не с крыши. Более того, если бы убийца был на какой-то крыше, можно было бы назначить баллистическую экспертизу – рассчитать траекторию, на какой. Ну и принять к сведению для дальнейшего расследования. А здесь стали путать следы именно потому, что стреляли не с крыши, а с этажа, из какой-то квартиры, с лоджии и так далее – не знаю.

– Но тогда это странно, – возразил Володя. – Вначале организовать покушение из неудобного места, а потом начать довольно откровенно и не очень ловко заметать следы.

– Вопрос понятен, – кивнул Гордеев. – Но, как помню, Живейнов говорил, что покушение было организовано явно на него, а Николаев попал под пулю случайно, потому что дорогу перед ними неожиданно стала перебегать какая-то девушка. Если бы оказались мертвы оба, вопросов бы вообще не было. Если бы Николаев уцелел, а Живейнов погиб, едва ли у этого новобранца хватило бы опыта определить, откуда стреляли. В настоящем же положении у организаторов покушения есть опасный свидетель – Павел. Следовательно…

– Следовательно, его жизнь по-прежнему в опасности, – вздохнула Лариса Матвеевна.

– Это так, – кивнул Гордеев, – однако я хотел сказать и о другом. Мне нужно немедленно увидеть Павла и не только еще раз предупредить его об осторожности, но и посоветоваться с ним. Давайте подумаем, как это сделать. Свой телефон он мне дал, но, как видно, едва ли этот телефон чист. Тем более что у охотников за Павлом есть благовидный предлог: «телефон поставили на прослушивание именно потому, что пытаются поймать покушавшегося». Не удивлюсь, если они заготовили даже соответствующее постановление прокурора…

– Но тогда они пасут и его квартиру, – сказала Лариса Матвеевна.

– Вот и давайте исхитряться, – повторил Гордеев.

Глава 20. ОТ ВАШЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО КОРРЕСПОНДЕНТА

Добросовестность – это изъезженный и избитый конек, на котором выезжают исстари литературные га-еры и спекулянты, ломающиеся друг перед другом на литературном ристалище…

Ив. Панаев. Петербургский фельетонист

В черных очках Володя имел вид лихой, во всяком случае – полукриминальный. Но Гордееву было понятно, что пора отводить его, что называется, на исходные позиции. События накручивались одно за другим, и дальнейшее следование Володи стезею доктора Ватсона могло для него обернуться не только синяком вокруг глаза. Да и сам Гордеев постоянно старался напомнить себе о том, что он не Шерлок Холмс, а всего-навсего адвокат, занимающийся делом своего подзащитного, к тому же коллеги.

Однако и сыщик в нем не хотел сидеть в созерцательной неподвижности. Мозговой штурм – хорошо, но что поделаешь, если приходится то и дело вылезать из халата и облачаться в джинсы.